Ещё раз о характере познания в правоприменительной деятельности: научное, философское или специально-практическое?



Правоприменительная деятельность как важнейшее юридическое явление в настоящее время находится под пристальным вниманием, как практических работников системы юстиции, так и правоведов-теоретиков, призванных своими научно-теоретическими наработками дать соответствующий импульс для правотворческих органов, выражающийся в законодательном закреплении ими передовых положений, оптимизирующих, качественно улучшающих правоприменительный процесс. Достаточно неоднозначно понимаемая исследователями проблема правоприменения — характер присутствующего в нём познания, осуществляемого уполномоченными на то субъектами.

Так, в научном труде Л. А. Ванеевой «Судебное познание в советском гражданском процессе» автором делается вывод о научном характере познания в судебном правоприменении: «…судебное познание по своему характеру есть научное познание и выделять его в качестве особого вида познания … вряд ли целесообразно» [2, с. 47, 59, 77]. Аналогичной позиции придерживался и Б. М. Кедров [2, с. 47], а также ряд других авторов.

В научном труде С. В. Рудаковой «Познание судом обстоятельств уголовного дела» разновидность познания в правоприменении — уголовно-процессуальное познание — позиционируется в качестве философского познания [6, с.6].

В настоящей работе автор ставит целью доказать, что познание в правоприменительной деятельности (в частности, судебное и уголовно-процессуальное познание) носит именно специально-практический (практический, утилитарный), а не научный либо философский характер.

В разделах философии, посвящённых проблеме познания (гносеология, эпистемология), выделяют различные способы постижения реальности: обыденно-эмпирическое познание, мифологическое познание, религиозное познание, художественное познание, философское познание, научное познание и иные виды познания [9, c. 211–227].

Следует сразу же оговориться о том, что познание в правоприменительной деятельности не является конгломератом обыденного, художественного, философского или иных форм познания. Это особый вид познания, несводимый к вышеперечисленным.

Как особая форма отражения реально существующего мира научное познание государства и права отличается от обыденного, а также от профессионального юридического и публицистического познания следующими признаками: 1) целями познания; 2) способами познания; 3) способами обоснования достоверности полученных знаний; 4) новизной [7, с. 206].

Известно, что цели и способы познания в различных видах познания имеют свою специфику [например, 10], а потому их можно считать критериями отграничения видов познания друг от друга.

Практическое познание осуществляется в целях решения конкретных проблем правотворческой, правоохранительной или правоприменительной деятельности, например, оценки качества подготовленного проекта нормативного правового акта и решения вопроса о возможности его одобрения, принятия при вынесении судебным органом приговора, иного решения по уголовным и гражданским делам [7, с. 207]. Например, судейское познание является профессиональным, практическим, процессуальным юридическим познанием, осуществляемым судьей в ходе судебного процесса с целью принятия справедливого решения по делу [4, с.7].

С точки зрения предмета познания, правовое познание делится на общетеоретическое, направленное на выяснение сущности права, на формулирование его понятия, основных признаков и форм, видов и ценностей, и на практическое познание права, предметом которого является социальная жизнь, рассматриваемая сквозь призму нормативно-правовых велений. Объектом и первого, и второго выступает правовая жизнь общества, но предметы, исследовательские задачи и принципы анализа, наконец, подходы у них различные. Так, научное юридическое исследование является всегда общетеоретическим, даже в том случае, когда речь идет об отраслевом или прикладном характере работы. Познание судьей же фактической стороны дела, толкование им нормативных правовых актов — безусловно практическое познание, цель которого — применить нормы права, решить социальный конфликт, установить права и обязанности сторон и т. д. [4, с. 13,14].

Практический опыт есть исходная и базисная форма практического познания (Васюков О. В.) [3, с.6]. Это, разумеется, полностью справедливо для правоприменительной практики, основывающейся на практическом опыте правоприменителя. Как отмечается, сущностными признаками практического познания являются:

‒ знания «из первых рук» (свидетели, письменные доказательства, аудио-, фото- и видеозаписи — Я. К.);

‒ единство сенсорных знаков и рациональных значений (лингвистико-знаковый подход к юридическому познанию [1, с. 212–213]).

Практическое мышление строится на определённой осознанности, расчёте и элементах логики (абсолютно актуально для опосредованного, т. е. логического, познания в правоприменении — доказывания — Я. К.) [3, с.7]. Его первым этапом выступает постановка практической задачи (отыскание, сбор, исследование и оценка эмпирического материала — доказательств), оценивается проблемная ситуация (то есть выбор и анализ необходимой правовой нормы). Следующий этап состоит в принятии решения (в нашем случае — правоприменительного, но это уже не относится к познавательной деятельности — Я. К.). Говоря социологическим (или философским) языком, практик занимается поиском необходимого метода в виде ряда идей-представлений, находит соответствующие правила (рецепты, эвристики) и всё это объединяет в некоторую план-программу. Посредством её задача решается, и на правильность указывает появление нужного блага (относительно правосудия и применения права вообще, это — разрешение конкретного жизненного случая, установление истины по юридическому делу).

В некоторых источниках, позиционирующих юридическое познание (познание в правоприменении) в качестве разновидности научного познания, вероятно, зачастую происходит подмена вопросов предмета и методологии процессуальной деятельности предметом и методологией науки процессуального права и иных наук [2, с. 48–49].

Необходимо отметить главным образом то, что применение права — это не наука, а практическая деятельность. Познание, осуществляемое в процессе применения права, не является видом научного познания. Оно может носить научный характер, опираясь на данные науки, но разновидностью научного познания не является.

Философское познание же подчинено цели духовной ориентации человека в мире [9, с. 215], и соответствующая целевая установка (цель познания — один из факторов, обусловливающих его вид [7, с. 206]) не даёт достаточных оснований причислить познание в применении права к данному виду познания.

Более того, дополнительный аргумент в пользу причисления познания в правоприменении к специально-практическому заключается в характере цели соответствующего познания. Целью научной практики является истинное знание, духовных практик — духовные ценности, целью практики и практического познания выступает жизненное благо (М. В. Трапезников) [8, с. 7]. Характер научной истины и практической истины различен — если первую из них можно считать условно абсолютной в конкретный момент времени, то истина, являющаяся результатом правоприменительного процесса, носит даже в текущий момент времени абсолютно-относительный характер. Абсолютность её проявляется в том, что знания правоприменителя о фактических обстоятельствах дела, субъективных правах и обязанностях в общем и целом должны быть исчерпывающими, должны всесторонне и полно отражать предмет познания, а относительность истины выражается в том, что свою абсолютность она сохраняет лишь в определённых пределах и по некоторым аспектам может не иметь исчерпывающего характера [5, с. 6].

Таким образом, согласно вышеуказанным обстоятельствам, познание, осуществляемое при применении права, не является ни научным, ни философским. По своему характеру оно относится к специально-практическому познанию и отличается как от научного, так и от философского видов познания.

Литература:

1. Боруленков Ю. П. Методология юридического познания: лингвистический подход // Юридическая наука: история и современность. — 2013. — № 10. — С. 206–216.
2. Ванеева Л. А. Судебное познание в советском гражданском процессе: учеб. пособие / под ред. проф. Н. А. Чечиной. — Владивосток: Изд-во Дальневост. гос. ун-та, 1972. — 136 с.
3. Васюков О. В. Практическое познание в классической и неклассической эпистемологии: Автореф. … дис. канд. филос. наук. — Киров, 2009. — 22 с.
4. Гаврицкий А. В. Судейское познание: теоретико-правовые аспекты: Автореф. ... дис. канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 2007. — 29 с
5. Пьянов Н. А. Истина в правоприменительной деятельности: Автореф. … дис. канд. юрид. наук. — М., 1987. — 19 с.
6. Рудакова С. В. Познание судом обстоятельств уголовного дела: Автореф. … дис. канд. юрид. наук. — Кубань, 2005. — 31 с.
7. Сырых В. М. История и методология юридической науки: учебник / В. М. Сырых. — М.: Норма: ИНФРА-М, 2012. — 464 с.
8. Трапезников М. В. Взаимодействие научного и практического типов познания: Автореф. … дис. канд. филос. наук. — Киров, 2013. — 21 с.
9. Философия: учебник / под общ. ред. Л. А. Деминой. — М.: Проспект, 2012. — 360 с.
10. URL:http://scorcher.ru/art/science/methodology/scientific_methodology_vs_perception_illusion1.php#mark23