В статье авторы кратко освещают историю развития норм об уголовной ответственности за разбой. В данной статье представлены отдельные аспекты отграничения бандитизма от разбоя. Приводятся мнения ученых по данному вопросу. Авторы приходят к выводу о важности разграничения составов указанных преступлений в правоприменительной практике.
Ключевые слова: разбой, банда, оружие, отграничение разбоя от бандитизма.
In the article, the authors briefly cover the history of the development of norms on criminal responsibility for robbery. This article presents some aspects of the delimitation of banditry from robbery. The opinions of scientists on this issue. The authors come to the conclusion that it is important to distinguish between the composition of these crimes in the law enforcement park.
Keywords: robbery, gang, weapon, delimitation of robbery from banditry.
Актуальность темы статьи обусловлена тем, что среди преступлений против собственности разбой представляет собой наиболее общественно опасное. Поэтому правильная квалификация деяния по статье 162 Уголовного кодекса Российской Федерации имеет важное значение.
О разбое впервые упоминается в Псковской судной грамоте (XIV-XV вв.) и в иных ранних памятниках российского законодательства. Сам же термин «разбой» сформировался к XV в. и обозначал одну из форм завладения имуществом посредством применения насилия.
В Своде законов Российской Империи (1832 г.) разбой понимался как проникновение «в какое-либо место, жительство, на деревню, двор, или какое-либо здание для завладения имуществом, произведенное открытою силою и с явной опасностью для самого лица, насилием угрожаемого» [7].
Со второй половины XVII в. разбой перешел в более тяжкую категорию, чем кража. Так, например, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (первый Уголовный кодекс в истории России) впервые ввел в понятие разбоя словосочетание «похищение чужого имущества». К тому же санкции, предусмотренные Уложением, законодатель ужесточил. Если лицо совершило разбой, то его лишали всех прав состояния и ссылали на каторжные работы в крепости, заводы, рудники на различные сроки или пожизненно2.
Близким по смыслу к современному пониманию разбой стал в соответствии с УК РСФСР 1922 года, в соответствии с которым к разбою было отнесено насильственное хищение чужого имущества, являющееся опасным для жизни и здоровья лица, которое было подвергнуто нападению [2].
Уголовный Кодекс РСФСР 1960 года давал следующее определение разбоя: «нападение с целью хищения чужого имущества, соединенное с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, или с угрозой применения такого насилия (разбой)» [3].
Определение понятия «разбой» содержится в статье 162 действующего УК РФ [1] и интерпретируется как «нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия».
Несмотря на длительную историю существования уголовной ответственности за разбой, проблемы квалификации общественно опасных деяний по статье 162 УК РФ существуют и на настоящий момент. При квалификации разбоя важно отграничивать его от иных преступлений. Если отграничению разбоя от грабежа в научной литературе уделяется большое внимание, то вопрос разграничения разбоя и бандитизма недостаточно изучен.
Проведём сравнительный анализ бандитизма и разбоя, совершенного организованной группой с применением оружия.
Во-первых, в теории смешение данных преступлений невозможно, поскольку они посягают на разные объекты. Преступление, предусмотренное статьей 209 УК РФ, посягает на общественную безопасность, здоровье и жизнь, разбой на собственность, жизнь и здоровье. Различаются основные объекты преступлений.
На практике же возникает немало проблем. Отграничение части 1 статьи 209 УК РФ от разбоя не порождает вопросов, так как объективная сторона в первом преступлении заключается в создании банды обязательно с целью нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (бандой). А во втором составе преступления, предусмотренном пунктом «а» части 4 статьи 162 УК РФ устойчивая группа совершает нападение с целью завладения чужим имуществом.
Основная проблема заключается в том, что и организованная группа при разбое, и банда отличаются признаком устойчивости, а также и разбой, и бандитизм — преступления, связанные с нападением как внезапным для потерпевшего агрессивным, насильственным воздействием. При совпадении указанных квалифицирующих признаков при совершении разбоя неизбежно в следственной и судебной практике возникают существенные проблемы.
Во-вторых, как верно отмечает О. Попова, бандитизм требует наличия у членов банды оружия в узком смысле, т. е. предметов, конструктивно предназначенных для поражения живой или иной цели, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а при разбое признак вооруженности могут образовывать предметы, используемые в качестве оружия, т. е. предметы хозяйственно-бытового или иного назначения. Кроме того, при разбое может быть использована имитация оружия. Состав разбоя может образовать нападение с применением негодного оружия, тогда как состав бандитизма не может образовать нападение с непригодным для применения оружием [8]. К данному выводу можно прийти при анализе статей 162 и 209 УК РФ. Данные умозаключения представляются верными, поскольку диспозиция статьи 209 УК РФ прямо указывает на признак банды — вооруженность, что предполагает наличия оружия в прямом смысле, предусмотренным законом.
Обязательным признаком банды является вооруженность, которую Пленум Верховного Суда РФ определяет как наличие у участников банды огнестрельного или холодного, в том числе метательного, оружия, как заводского изготовления, так и самодельного, различных взрывных устройств, а также газового и пневматического оружия. Использование участниками нападения непригодного к целевому применению оружия или его макетов не может рассматриваться в качестве признака их вооруженности [4].
Часть 2 статьи 162 УК РФ предусматривает применение не только оружия, но и предметов, используемых в качестве оружия.
В-третьих, бандитизм требует наличия у членов банды оружия, а при разбое необходимо фактическое применение оружия, а не только его наличие.
В-четвертых, Р. Галиакбаров разграничивает разбой и бандитизм по такому основанию как момент окончания преступлений. Бандитизм признается оконченным с момента создания банды, тогда как разбой окончен с момента начала нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия [5]. Данное отличие, очевидно, вытекает из диспозиции статьей 162 и 209 УК РФ [6, c.130].
В настоящее время в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.01.1997 N 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм” при совершении бандой разбоя требуется дополнительная квалификация по статье 162 УК РФ [4]. На это указывает абз. 2 пункта 7 указанного постановления, в соответствии с которым создание вооруженной банды является в соответствии с ч. 1 ст. 209 УК РФ оконченным составом преступления, независимо от того, были ли совершены планировавшиеся ею преступления.
Проблемы разграничения изучаемых составов связаны и с использованием в диспозиции статьи 162 и 209 УК РФ термина нападение. Законодательное закрепление данного понятия, оно дано в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 года № 1 в п.6, в котором говорится, что «под нападением следует понимать действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения».
Понятие нападения, в данном случае, является конструктивным элементом состава бандитизма, поскольку законодателем конкретно определена цель банды, а именно — нападение на граждан или организации.
С целью совершенствования норм статьи 162 УК РФ, которые поспособствуют единообразию судебной практики в части разграничения разбоя и бандитизма, следует часть 1 статьи 162 УК РФ изложить в следующей редакции: разбой, то есть применение насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, совершенное в целях хищения чужого имущества. Данные изменения позволят исключить одно из оснований смешения изучаемых составов.
Таким образом, отграничение состава разбоя от бандитизма имеет важное теоретическое и практическое значение, так как от правильной квалификации данных преступлений напрямую зависит правильность назначения наказания виновному лицу.
Литература:
- «Уголовный кодекс Российской Федерации” от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 19.12.2016)// СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
- Постановление ВЦИК от 01.06.1922 (ред. от 25.08.1924) «О введении в действие Уголовного Кодекса Р. С. Ф.С.Р”.(вместе с «Уголовным Кодексом Р. С. Ф.С.Р”.)// «СУ РСФСР”, 1922, N 15, ст. 153.
- «Уголовный кодекс РСФСР” (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от 30.07.1996) // «Свод законов РСФСР”, т. 8, с. 497.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 N 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм” // «Бюллетень Верховного Суда РФ”, N 3, 1997.
- Галиакбаров, Р. Разграничение разбоя и бандитизма. Ошибка в теории ломает судебную практику // Российская юстиция. — 2001. — № 7. — С. 3–7.
- Галиакбаров Р. Р. Уголовное право. Общая часть. Краснодар. 2016. 320 с.
- Копырюлин С. В. История развития уголовного законодательства о разбое // Молодой ученый. — 2018. — № 25. — С. 205–207.
- Попова, О. Квалификация бандитизма /О. Попова// Российская юстиция. — 2003. — № 1. — С. 43–45. 4. 5. 6.
