The article examines the distinctive features of English-language teenage online discourse and the translation challenges associated with rendering it into Russian. Particular attention is paid to linguistic elements typical of adolescent digital communication, including slang, abbreviations, neologisms, memes, and deliberate deviations from standard grammatical norms. The study emphasizes the importance of cultural background and age-related factors in the interpretation and translation of such texts. The analysis demonstrates that literal translation often results in semantic distortion and loss of expressive meaning. The article argues for the use of adaptive and functional translation strategies aimed at preserving the communicative impact and stylistic adequacy of the target text.

Keywords: teenage online discourse, digital communication, translation, slang, cultural context, translation strategies.

Стремительное развитие цифровых технологий существенно изменило характер межличностной коммуникации, особенно в подростковой среде. Социальные сети, мессенджеры, видеоплатформы и онлайн‑игры стали основными каналами общения, в рамках которых формируется особый тип речевого поведения — подростковый онлайн‑дискурс [1; 2]. Данный вид дискурса отличается высокой степенью неформальности, экспрессивности и креативности, а также активным использованием языковых средств, не закреплённых в нормативных словарях [1; 3]. В англоязычном пространстве эти процессы протекают особенно интенсивно, что оказывает значительное влияние на глобальную интернет‑коммуникацию [1].

Англоязычный подростковый онлайн‑дискурс представляет собой сложный объект для перевода, поскольку он объединяет в себе элементы разговорной речи, интернет‑сленга, неологизмов, аббревиатур и культурно обусловленных аллюзий [1; 4]. Для подростков подобные языковые средства выполняют не только коммуникативную, но и идентификационную функцию, позволяя обозначить принадлежность к определённой социальной группе [1; 5]. В процессе перевода данные особенности нередко утрачиваются, что приводит к снижению выразительности текста и искажению его прагматического смысла [4].

Актуальность настоящего исследования обусловлена возрастающей ролью англоязычного контента в жизни русскоязычных подростков, а также расширением сферы его перевода — от субтитров и дубляжа до локализации социальных сетей и онлайн‑платформ [1; 3; 6]. Несмотря на активный интерес к интернет‑дискурсу в целом, подростковая онлайн‑коммуникация остаётся недостаточно изученной с точки зрения переводоведения [1; 4]. В большинстве случаев перевод подобных текстов осуществляется интуитивно, без учёта возрастных, культурных и социолингвистических факторов, что подчёркивает необходимость их системного анализа [4].

Целью данной статьи является выявление и анализ основных трудностей перевода англоязычного подросткового онлайн‑дискурса на русский язык.

Англоязычный подростковый онлайн-дискурс формируется в условиях постоянного взаимодействия пользователей в цифровой среде и отражает особенности возрастного мышления и социальной самоидентификации подростков [1; 2]. Он отличается высокой динамичностью, фрагментарностью и ориентацией на быстрый обмен информацией. Подростковая коммуникация в интернете характеризуется неформальностью, свободой самовыражения и стремлением к созданию групповой идентичности.

Особенность дискурса заключается в том, что язык выполняет не только коммуникативную, но и идентификационную функцию: использование сленговых выражений, мемов и эмодзи позволяет подросткам продемонстрировать принадлежность к определённой субкультуре [2; 5]. Данные особенности делают перевод сложным, так как многие элементы теряют свой эмоциональный и социальный контекст при переносе на русский язык.

Лексические особенности и трудности их перевода:

Подростковый онлайн-дискурс богат сленгом, неологизмами и сокращениями [1; 3]. Эти языковые единицы часто имеют эмоциональную или ироническую окраску и могут изменять смысл в зависимости от контекста. Например, слово cringe в американском подростковом интернете передаёт чувство неловкости, но может быть использовано в ироническом или гиперболическом смысле, что делает буквальный перевод малоэффективным [1].

Особую сложность составляют аббревиатуры (idk, ngl, fr), сокращения и акронимы, характерные для мессенджеров и социальных сетей [2]. Они экономят время, создают эффект неформальности и эмоционального окраса, а при переводе требуют использования адаптации или функционально близких эквивалентов на русском языке, чтобы сохранить естественность текста [3; 4].

Нарушение грамматических норм:

Подростки в интернете сознательно нарушают грамматику для усиления экспрессивности и создания «разговорного» эффекта. Примеры включают конструкции типа He be like… или сокращения gonna, wanna [4; 7]. Эти отклонения от нормы не являются ошибками в традиционном понимании, а выполняют прагматическую функцию — передают эмоции, иронию или выделяют говорящего в группе.

Для переводчика задача состоит в том, чтобы сохранить экспрессивность и неформальный стиль, не искажая смысл. Буквальное воспроизведение таких конструкций часто воспринимается как неправильный или искусственный русский язык.

Роль культурного контекста:

Ключевым аспектом является влияние культурного фона на понимание подростковых выражений. Мемы, отсылки к фильмам, блогерам, песням и интернет-трендам играют важную роль в передаче значения [5; 6]. Например, выражение main character energy в англоязычной среде связано с образом «главного героя» в повествовании и имеет положительную оценочную окраску. При переводе необходимо либо подобрать культурный аналог, либо объяснить смысл через адаптацию, чтобы передать эффект исходного текста.

Примеры и их анализ:

Пример 1: That video was low-key cringe.

Перевод: Это видео было немного кринжовым [1; 3].

Пример 2: Idk why he did that, ngl.

Перевод: Я не понимаю, зачем он так сделал, если честно [2; 4].

Пример 3: She really has main character energy.

Перевод: Она реально ведёт себя как главный герой [5].

Пример 4: He be acting weird lately.

Перевод: Он в последнее время ведёт себя очень странно [4; 7].

Пример 5: I’m dead 💀

Перевод: Я умираю от смеха [6].

Пример 6: This ain’t it, chief.

Перевод: Это вообще не то [1; 5].

Анализ показывает, что прямой или буквальный перевод не передаёт ни эмоциональной окраски, ни культурного контекста. Наиболее эффективным является функциональный подход, использование компенсации, адаптации и описательного перевода.

Наиболее успешными считаются следующие стратегии [1; 2; 4]:

1. Функциональный эквивалент — сохранение смысла и эффекта высказывания, а не дословной формы.
2. Адаптация — подбор аналогов в целевой культуре (например, main character energy → «ведёт себя как главный герой»).
3. Компенсация — перенос экспрессии на другое место текста для сохранения эмоциональной окраски.
4. Частичное заимствование — использование англицизмов там, где прямого аналога нет (кринж, хайп).

Эти стратегии позволяют передать подростковый стиль, эмоциональную окраску и прагматический эффект высказывания, обеспечивая адекватность перевода для целевой аудитории.

Анализ показывает, что перевод англоязычного подросткового онлайн-дискурса — сложная задача. Подростковая коммуникация характеризуется сленгом, неологизмами, мемами, эмодзи и нарушением грамматики [1; 2; 4]. Буквальный перевод не передаёт эмоциональной окраски и культурного контекста, поэтому необходимо применять функционально ориентированные стратегии: адаптацию, компенсацию, функциональный эквивалент и частичное заимствование [1; 2; 4].

Примеры из цифрового подросткового дискурса показывают, что переводчик должен учитывать лексические, грамматические и культурные особенности, а также коммуникативные цели автора [5; 6]. Использование предложенных стратегий позволяет сохранить экспрессивность, идентификационную функцию языка и адекватность перевода для целевой аудитории [7; 8].

Таким образом, успешный перевод подросткового онлайн-дискурса требует языковой компетенции, социокультурного анализа и творческого подхода к интерпретации высказываний. Полученные выводы полезны для переводческой практики и преподавания английского языка в цифровую эпоху.

Литература:

1. Горячева О. Н. Молодёжный сленг как социальное явление // Социополитические науки. — 2023. — № 13(2). — С. 51–54. DOI:10.33693/2223‑0092‑2023‑13‑2‑44‑50. (journals.rcsi.science)
2. Муратбаева Р. Интернет‑сленг и его влияние на речевую культуру подростков // Modern Science and Research. — 2024. — Vol. 3, No. 4. — P. 366–369. DOI:10.5281/zenodo.10969487. (inlibrary.uz)
3. Белецкая Е. В., Клинкова Д. А., Дудкина А. Г. Литературный язык vs интернет‑сленг: сравнительный анализ // Logos. — 2024. — Т. 3, № 139. — С. 162–179. DOI:10.35231/25419803_2024_3_162. (lengu.ru)
4. Toshpulatova D. Modern virtual discourse: gaming slang as an element of virtual communication // Nordic_Press. — 2024. (research.nordicuniversity.org)
5. Suminar R. P. Translation strategies of American teenagers’ slang: a descriptive analysis // Journal of Languages and Language Teaching. — 2023. — Vol. 12, No. 3. — P. 45–60. DOI:10.33394/jollt.v12i3.10009. (e-journal3.undikma.ac.id)
6. Mehdiyeva T. Exploring the translation of colloquial expressions: a sociolinguistic perspective // Acta Globalis Humanitatis et Linguarum. — 2025. — Vol. 2, No. 5. — P. 69–77. DOI:10.69760/aghel.0250050006. (egarp.lt)
7. Raximberdiyeva M. The influence of youth slang on modern communication: trends and impacts // Journal of Applied Science and Social Science. — 2025. — Vol. 15, No. 09. — P. 109–113. (internationaljournal.co.in)
8. Yan X. A Systematic Review on English Translation of Internet Buzzwords // Academic Journal of Humanities & Social Sciences. — 2025. — Vol. 8, Issue 3. — P. 72–77. DOI:10.25236/AJHSS.2025.080311. (francis-press.com)