Современное гражданское законодательство Российской Федерации исходит из презумпции добросовестности участников гражданского оборота, однако практика показывает, что наличие фактической или юридической аффилированности часто создает предпосылки для обхода закона. Фундаментальным запретом в данной сфере выступает статья 10 Гражданского кодекса РФ, не допускающая осуществление прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу. Применительно к аффилированным лицам этот запрет трансформируется в особые требования к их поведению, нарушение которых влечет специфические меры ответственности. Как справедливо отмечается в научной литературе, «позитивная ответственность аффилированного лица будет проявляться в соблюдении предусмотренного законодательством порядка для совершения сделок, в соблюдении правил «здоровой» конкуренции» [1, c. 272].

В сфере корпоративного права ответственность аффилированных лиц тесно связана с институтом контроля и фидуциарными обязанностями. Лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, обязано действовать в его интересах разумно и добросовестно [2]. Злоупотребление корпоративными правами со стороны таких лиц может выражаться в одобрении сделок на нерыночных условиях, выводе активов или создании препятствий для деятельности общества. При этом исследователи подчеркивают, что «злоупотребление правом может иметь место лишь при наличии у лица соответствующего права», что подразумевает необходимость наличия у субъекта статуса участника или контролирующего лица для квалификации его действий именно как злоупотребления [3, c. 239]. На практике суды часто сталкиваются с ситуациями, когда формально законные действия мажоритарных участников, являющихся аффилированными лицами, фактически направлены на ущемление прав миноритариев или кредиторов.

Особую остроту проблема ответственности аффилированных лиц приобретает в делах о несостоятельности (банкротстве). Здесь злоупотребление правом часто проявляется через создание искусственной задолженности для получения контроля над процедурой банкротства в ущерб независимым кредиторам. Аффилированные кредиторы, формально обладая правом требования, используют его не для возврата долга, а для влияния на арбитражного управляющего и ход процедуры. В юридической доктрине отмечается, что «сама по себе аффилированность кредиторов не является основанием для отказа во включении в реестр требований кредиторов, однако влечет применение повышенного стандарта доказывания» [4, c. 118]. Это означает, что суды возлагают на таких лиц бремя опровержения сомнений в реальности хозяйственных операций.

Механизм ответственности в таких случаях часто реализуется через институт субординации (понижения очередности) требований или привлечения к субсидиарной ответственности. Если аффилированное лицо предоставляет финансирование должнику в условиях имущественного кризиса, пытаясь спасти свои инвестиции под видом заемных средств, такие действия при банкротстве квалифицируются как корпоративные, а не заемные отношения. Суды все чаще переходят от формальной оценки документов к анализу экономической сути отношений, выявляя скрытую аффилированность и «теневых» директоров. Как указывается в исследованиях, фактический контроль над должником, осуществляемый через цепочку аффилированных лиц, является основанием для возложения субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов, если действия контролирующего лица стали причиной банкротства.

Кроме того, важным аспектом является информационная ответственность аффилированных лиц. Законодательство, например, статья 93 Федерального закона «Об акционерных обществах» обязывает раскрывать информацию об аффилированности [5]. Неисполнение этой обязанности, сопряженное с последующим совершением сделок с заинтересованностью без должного одобрения, рассматривается как недобросовестное поведение. Взыскание убытков с таких лиц становится способом восстановления нарушенного права общества. При этом позитивная ответственность, основанная на принципах разумности, должна способствовать минимизации корпоративных конфликтов, устанавливая приоритет общего интереса корпорации над частными интересами аффилированных лиц. Отсутствие должного контроля и ответственности за такие злоупотребления может привести к дестабилизации гражданского оборота.

Таким образом, ответственность аффилированных лиц при злоупотреблении правом носит комплексный характер, сочетая в себе элементы корпоративной, деликтной и субсидиарной ответственности. Ключевым трендом правоприменительной практики является отказ от формализма в пользу установления фактического контроля и целей поведения участников оборота.

Литература:

1. Дулаева З. С. Проблемы ответственности аффилированных лиц в законодательстве Российской Федерации // Бюллетень науки и практики. — 2016. — № 5 (6). — С. 272–276.
2. «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30 ноября 1994 г. — № 51-ФЗ// Собрание законодательства РФ. — 1994. — № 32. — Ст. 3301; 2025. — № 26 (часть I). — Ст. 3508.
3. Смирнова Я. А. Злоупотребления корпоративными правами участниками хозяйственных обществ: дис.... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Смирнова Яна Александровна. — М., 2019. — 239 с.
4. Печерская Д. А. Злоупотребление правами аффилированными кредиторами и лицами, контролирующими должника, в делах о несостоятельности (банкротстве) // Вопросы российского и международного права. 2021. Том 11. № 12А. С. 118–126.
5. Федеральный закон от 26 декабря 1995 г.- № 208-ФЗ (ред. от 31.07.2025, с изм. от 25.09.2025) «Об акционерных обществах» // Собрание законодательства РФ. 1996. — № 1. — Ст. 1; 2024. — № 1 (часть I). — Ст. 18.