Цифровая трансформация стала неотъемлемой частью современного государственного управления, определяя его эффективность, прозрачность и доступность. В России этот процесс реализуется в рамках национальных программ, однако на пути всеобщей цифровизации возникает серьезное препятствие — цифровое неравенство. Это явление, выражающееся в различии доступа к цифровым технологиям и возможностям их использования, становится барьером на пути построения инклюзивного цифрового государства.

Цель статьи — проанализировать природу цифрового неравенства в России, оценить его влияние на государственное управление и предложить комплекс мер по его преодолению.

Цифровое неравенство — неравенство между социальными группами и индивидами, обладающими доступом к новейшим цифровым технологиям и коммуникациям, и теми, у кого такого доступа нет либо он затруднен [1].

В рамках государственного управления цифровое неравенство проявляется в нескольких измерениях:

1. Географическое неравенство — различия в развитии цифровой инфраструктуры между регионами. Только 55 % средних школ в России имели современное компьютерное оборудование и стабильный доступ в интернет, а в сельской местности этот показатель снижался до 30 %. По данным Минцифры за 2023 год, скорость интернета в Москве превышала 100 Мбит/с, а в Республике Тыва едва достигала 10 Мбит/с. Суровые климатические условия в Сибири и на Дальнем Востоке затрудняли прокладку кабельных сетей и функционирование наземных базовых станций [2].
2. Возрастное неравенство — низкая цифровая грамотность среди пожилых граждан, которые составляют значительную часть пользователей государственных услуг. Исследование СПАО «Ингосстрах», Финансового университета при правительстве РФ и НПФ «Социум», проведенное среди жителей 36 городов в возрасте от 18 до 70 лет, выявило резкий разрыв в цифровой уверенности между поколениями. Среди молодежи этот показатель составляет 75,8 %, а среди людей старше 60 лет — 21,1 %. Более половины респондентов старшего возраста признавались, что совсем неуверенно чувствуют себя при использовании цифровых технологий и стараются их избегать.
3. Социально-экономическое неравенство — ограниченный доступ к цифровым устройствам и интернету у малообеспеченных слоев населения.
4. Компетентностное неравенство — недостаток навыков использования цифровых сервисов даже при наличии технической возможности.

Так, цифровое неравенство в России носит системный характер и проявляется в четырех ключевых измерениях: географическом, возрастном, социально-экономическом и компетентностном. Преодоление такого неравенства требует комплексных мер, направленных не только на развитие инфраструктуры, но и на массовое развитие цифровых компетенций населения.

Цифровое неравенство создает серьезные риски для государственного управления, снижая эффективность цифровой трансформации [3]:

1. Несовместимость порталов оказания государственных услуг. Это может привести к дополнительным временным затратам в случае направления документов для проверки в соответствующие ведомства.
2. Ограничение эффективности цифровизации. Государственные информационные системы, такие как СМЭВ (Система межведомственного электронного взаимодействия), не могут работать в полную силу, если значительная часть населения остается вне цифровой среды.
3. Неготовность управленческих кадров. Некоторые управленцы не готовы к работе в условиях широкого применения цифровых технологий.
4. Снижение доступности государственных услуг. Цифровизация, признанная упростить получение услуг, может, наоборот, усложнить его для уязвимых групп. Например, если гражданин не имеет доступа к интернету или не умеет пользоваться порталом «Госуслуги», он лишается возможности получить услугу в электронном виде.
5. Утечка персональных данных и мошенничество. По результатам исследований РАНХиГС в 2023 году, 72,4 % респондентов оценили риски утечки персональных данных и мошенничества как высокие.

Успешная цифровизация требует баланса между технологическими возможностями, социальной инклюзивностью и институциональной готовностью. Игнорирование цифрового неравенства нарушает этот баланс.

Для Российской Федерации региональное измерение цифрового неравенства является одним из наиболее острых вопросов. Огромная территория, различия в инфраструктуре и уровне экономического развития создают значительный разрыв между центральными и удаленными регионами страны.

Согласно данным Минцифры России, уровень проникновения электронных государственных услуг в Москве превышает 80 %, в то время как в некоторых регионах Дальнего Востока этот показатель не достигает 40 %. Это связано с недостаточным развитием широкополосного интернета в сельской местности, низкой оснащенностью местных органов власти современным программным обеспечением и оборудованием, а также дефицитом кадров, способных работать с цифровыми технологиями. Эта ситуация контрастирует с концепцией всеобъемлющей цифровой трансформации, сформулированной Президентом РФ В. В. Путиным, который отметил, что «широкая цифровая трансформация должна пронизывать каждую отрасль, предприятие, социальную сферу, систему государственного и муниципального управления, войти в жизнь каждого человека и каждой семьи». Таким образом, преодоление инфраструктурных и кадровых диспропорций между регионами является не просто технической задачей, а ключевым условием для реализации стратегического курса на создание единого и инклюзивного цифрового пространства по всей стране.

Преодоление цифрового неравенства требует комплексного подхода, интегрирующего инфраструктурные, образовательные и управленческие меры в единую стратегию. Первостепенным направлением является развитие инфраструктуры и обеспечение всеобщей доступности. Это предполагает ускоренное развитие цифровой инфраструктуры в регионах, в частности обеспечение высокоскоростным интернетом даже самые отдаленные населенные пункты через реализацию федеральных программ. Параллельно необходимо повышать экономическую доступность услуг связи, вводя льготные тарифы для социально незащищенных групп и расширяя сеть общественных точек доступа Wi-Fi. При этом принципиально важно сохранять офлайн-каналы получения услуг, чтобы цифровизация не приводила к исключению уязвимых категорий граждан; многофункциональные центры и иные очные форматы должны оставаться в доступности. Завершающим элементом этого направления выступает разработка инклюзивных интерфейсов государственных порталов и приложений, адаптированных для людей с ограниченными возможностями, пожилых граждан и малограмотных пользователей.

Не менее важным направлением является масштабная работа в сфере образования и развития цифровых компетенций. Это включает реализацию программ цифровой грамотности для населения через организацию бесплатных практических курсов на базе библиотек, МФЦ и центров социального обслуживания, где особый акцент должен делаться на прикладных навыках, таких как запись к врачу или подача электронных заявлений. Одновременно требуется системная переподготовка государственных служащих, поскольку успешная цифровая трансформация невозможна без кадров, в совершенстве владеющих компетенциями в области работы с данными, кибербезопасности и управления цифровыми платформами. Данные усилия для формирования широкого общественного доверия должны подкрепляться популяризацией цифровых сервисов через информационные кампании, разъясняющие преимущества и безопасность этих сервисов.

Наконец, успех всей работы немыслим без создания адекватного нормативно-правового и институционального обеспечения. Это влечет за собой необходимость постоянного совершенствования законодательной базы, регулирующей цифровизацию, с акцентом на защиту персональных данных и гарантии равного доступа к технологиям. В условиях современных геополитических вызовов особую актуальность приобретает стимулирование разработки и внедрения отечественных цифровых решений, что способствует укреплению технологического суверенитета. Фундаментом же для реализации всех перечисленных мер должна стать эффективная межведомственная координация на всех уровнях власти, призванная устранить дублирование функций и обеспечить единые высокие стандарты качества цифровых услуг по всей стране.

Опыт зарубежных стран, таких как Эстония, Сингапур и Китай, показывает, что успешная цифровизация возможна даже в условиях ограниченных ресурсов. Эстонская модель электронного управления e-Governance, основанная на принципе once-only (данные предоставляются единожды), может быть адаптирована для России через совершенствование СМЭВ [9].

Сингапурский опыт использования искусственного интеллекта для прогнозной аналитики также представляет интерес для российских «умных» городов. Однако прямое копирование зарубежных моделей невозможно без учета российской специфики: масштабов территории, регионального разнообразия, социально-культурных особенностей [8].

Цифровое неравенство — это не побочный эффект цифровой трансформации, а системный барьер, который может существенно ограничить ее эффективность. Только путем комплексного подхода можно построить инклюзивное цифровое государство, где технологии служат не только для повышения эффективности управления, но и для обеспечения социальной справедливости и равных возможностей для всех граждан.

Литература:

1. Федорченко С. Н. Цифровое неравенство // Большая российская энциклопедия : научно-образовательный портал. — URL : https://bigenc.ru/c/tsifrovoe-neravenstvo-23d28c
2. Шомполов А. Д. Цифровое неравенство регионов России: причины и последствия // Научный лидер. — 2025. — № 19 (220). — URL : https://scilead.ru/article/8719-tsifrovoe-neravenstvo-regionov-rossii-prichin
3. Кургаева, Ж. Ю. Цифровизация государственного управления и гражданского участия: индикаторы оценки уровня развития, вызовы и перспективы / Ж. Ю. Кургаева // Вестник евразийской науки. — 2025. — Т. 17. — № 2. — URL : https://esj.today/PDF/46ECVN225.pdf
4. Об утверждении Стратегии развития информационного общества в РФ на 2017–2030 годы: указ Президента РФ от 09.05.2017 № 203 // Собрание законодательства РФ. — 2017. — № 20. — Ст. 2901. — URL : http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001201705100002
5. О национальных целях развития РФ до 2030 года: указ Президента РФ от 21.07.2020 № 474 // Собрание законодательства РФ. — 2020. — № 30 (ч. II). — Ст. 4886. — URL : http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202007210012
6. Федеральный закон «Об осуществлении идентификации и (или) аутентификации физических лиц с использованием биометрических персональных данных, о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» от 29.12.2022 № 572-ФЗ // URL : https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_436110/
7. Кадырова, Г. М. Эффективность и результативность органов власти: учебник и практикум для вузов / Г. М. Кадырова, С. Г. Еремин, А. И. Галкин; под редакцией С. Е. Прокофьева. — Москва : Юрайт, 2025. — 247 с. — (Высшее образование). — ISBN 978-5-534-15814-4. — Текст: электронный // Образовательная платформа Юрайт [сайт]. — URL : https://urait.ru/bcode/568433
8. Цифровая трансформация в государственном управлении [Электронный ресурс]: коллект. моногр. / Н. Е. Дмитриева, А. Г. Санина, Е. М. Стырин и др.; под ред. Е. М. Стырина, Н. Е. Дмитриевой; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — Электрон. текст. дан. (2,3 Мб). — Москва : Изд. дом Высшей школы экономики, 2023. — URL : https://www.hse.ru/mirror/pubs/share/828422767.pdf
9. The World Bank. Digital Government. — URL : https://www.worldbank.org/ext/en/home