В статье рассматривается проблема межпоколенной передачи в семье, где прежде всего уделяется особое внимание семейным сценариям, умалчиванию травмирующих событий в семье, а также механизмам передачи опыта и последствиям воздействия негативных сценариев на человека.

Ключевые слова: межпоколенные связи, межпоколенная трансмиссия, жизненный сценарий, травма поколений.

Влияние событий семейного прошлого на формирование сложностей взаимоотношений в семье — непростая и многогранная тема, затрагивающая глубинные аспекты человеческих отношений [1]. Мы склонны недооценивать влияние опыта наших предков, их переживаний и нерассказанных историй на нашу собственную жизнь, особенно на динамику семейных отношений.

То, что передается из поколения в поколение, имеет как материальную природу — ценности и домашняя утварь, картины и фотографии, — так и нематериальную — традиции и воспоминания, семейная история и мифы, особенности семейного уклада, поведение и взаимоотношения между членами семьи. Некоторые из психологических факторов являются вербальными, а другие — невербальными [2].

Зигмунд Фрейд в своей книге «О нарциссизме» (Freud, 1914) писал, что человеческая психика обладает определенным «аппаратом», позволяющим распознавать эмоциональные реакции других людей. Благодаря этой способности человек также может понять смысл обычаев и ритуалов, принятых в семье, чтобы впоследствии мысленно усвоить их [4].

Тема межпоколенной передачи, или «процесса передачи от поколения к поколению» (Bowen, 1978), привлекает большое внимание, особенно передача травмы и ее последствий. Этот вопрос очень актуален, учитывая большое количество индивидуальных и коллективных травм, с которыми сталкивается современное человечество [7].

Межпоколенная трансмиссия — это феномен, разворачивающийся между поколениями, посредством которого реализуется преемственность поколений, а структурные и патологические элементы (в том числе психологические травмы) передаются от предыдущего поколения к последующему.

Передача психологического содержания между поколениями семейной группы необходима для социализации новых членов семьи, формирования их личностных качеств, усвоения и ассимиляции семейной истории и личного опыта предков. Передаваемые психологические элементы, или «духовное наследие», становятся основой для формирования определенных жизненных сценариев [3].

«Сценарий» (Берн, 2008) — бессознательный жизненный план человека, сформированный под влиянием поколений семьи. Жизненный план человека основан на решениях, принятых в детстве, первоначально внушенных родителями, а затем подкрепленных событиями во взрослой жизни. Понять и полностью расшифровать сценарий можно, проследив историю семьи на протяжении как минимум трех поколений. Основные компоненты сценария наследуются предками, а последующие поколения идут по стопам своих предков. Сценарии или жизненные планы формируются в детстве как способ поддержания душевного равновесия и придания жизни большей определенности и предсказуемости. Жизненный сценарий может влиять на различные аспекты жизни человека, такие как выбор супруга, карьера, образ жизни, достижение определенного экономического и социального статуса, стабильность и продолжительность брака и т. д. [1]

Феномен межпоколенной или трансгенерационной передачи описывает процесс, в ходе которого семейная история, травмы, секреты и ценности передаются от одного поколения к другому. Этот процесс может происходить как сознательно через истории и традиции, так и бессознательно через модели поведения, эмоциональные реакции и даже физические симптомы [5].

Влияние семейной истории на семейный конфликт проявляется по-разному. Во-первых, неразрешенные травмы, пережитые предыдущими поколениями, могут «задержаться» в семейной системе и проявиться в повторяющихся моделях поведения, которые приводят к конфликту. Например, если семья пережила насилие или предательство, потомки могут бессознательно повторять этот сценарий в своих отношениях, даже не понимая причин такого поведения.

Во-вторых, семейные секреты и нерассказанные истории могут порождать напряженность и недоверие между членами семьи. Сокрытие информации о прошлом, особенно о болезненных событиях, может привести к искаженному восприятию действительности, затруднить общение и, в свою очередь, стать причиной конфликта.

В-третьих, семейные ценности и убеждения, передаваемые из поколения в поколение, могут вступать в конфликт с личными убеждениями и потребностями членов семьи. Например, жесткие семейные традиции или ожидания могут подавлять индивидуальность и приводить к бунтарству или, наоборот, к чувству вины и неполноценности [6].

Понимание механизмов передачи опыта от поколения к поколению и осознание влияния семейной истории на наши отношения — это первый шаг к разрешению конфликтов и построению более здоровых и гармоничных отношений. Работа с семейной историей — будь то психотерапия, самоанализ или изучение семейных архивов — позволяет нам выявить повторяющиеся паттерны, осознать их происхождение и, при необходимости, изменить их. Это дает нам возможность освободиться от бремени прошлого, создавая более благоприятный климат для личностного развития и построения счастливых отношений [8].

Передача информации от поколения к поколению происходит на трех уровнях коммуникации — вербальном (поведенческом), невербальном (эмоциональном) и галлюцинаторном. В рамках этих трех уровней происходит передача как жизненно важной информации, необходимой молодым поколениям для успешного функционирования в обществе, так и передача травматической информации, которая серьезно осложняет это функционирование [9].

Передача травматического опыта и аффектов и способность терапевта выявлять, исследовать и интерпретировать их особенно важны в терапевтической работе. Лингвистическое измерение передачи включает в себя передачу исторических фактов и их трансформированных версий — историй, мифов, воспоминаний, традиций, конфликтов, ценностей, идеалов, суждений — всего, что несет в себе смысл интерпретации мира и того, что с нами происходит.

Кроме того, через вербальные формы опосредованно распространяются установки на семью и другие группы, на людей в целом, на окружающий мир и правила существования: «Мир холоден и опасен», «Дружба не важна, потому что друзья всегда предают», «Только в семье, в кругу родственников, можно быть любимым и защищенным», «Мужчинам нельзя доверять», «Женщины суровы и эгоистичны», «Незнакомцы опасны и от них надо держаться подальше», «Женщина может реализоваться только через своих детей», «В нашей семье все дети получают высшее образование» и т. д.

Общение на невербальном уровне подразумевает выражение отношения к сообщаемым фактам: эмоции в интонации, жестах и поведении. Дети разделяют эмоциональное состояние взрослого и обращают внимание на его реакции, чтобы оценить ситуацию и сформировать собственное мнение [1].

Человек, особенно ребенок, может не осознавать невербальные аспекты передачи информации, но бессознательное надежно фиксирует различия между вербальными и невербальными сообщениями: изменение дыхания, разный темп речи, «особое» выражение лица при рассказе истории; сильные или противоположные эмоциональные паттерны при рассказе, казалось бы, обычных вещей; сопровождение ряда чувствами тревоги или даже ужаса по поводу запретных или невозможных тем для разговора. Зачастую невербальная подача информации сигнализирует слушателю: «с этой историей что-то не так» [2].

Общение на галлюцинаторном уровне полностью бессознательно и является проекцией одного из родителей на ребенка — оно пробуждает травматические воспоминания или амбивалентное отношение к вытесненному детству родителя. Например, новорожденные и младенцы, родившиеся у женщин, переживших в детстве сильную травму (жестокое обращение, пренебрежение и сексуальное насилие), чаще демонстрируют неуверенность в себе по отношению к матери (часто дезорганизованного типа), когнитивные и поведенческие проблемы, а также выраженную склонность к несчастным случаям и госпитализациям.

На разных уровнях общения могут использоваться разные способы передачи травмы.

На невербальном уровне наиболее распространенными являются:

– Замалчивание. Молчание также передает травму, и зачастую лучше, чем слова.

– Идентификация. Если посттравматические реакции родителей непредсказуемы и пугающи, дети могут чувствовать себя ответственными за несчастье родителей и отождествлять себя с их переживаниями, чтобы лучше понять их и стать ближе к ним. Они стараются чувствовать то же самое, вплоть до проявления тех же симптомов.

Существует несколько возможных способов передачи травмы, которые могут работать одновременно на всех уровнях — вербальном, невербальном и галлюцинаторном. Например, сверхраскрытие. Старшие могут раскрывать конкретную информацию, связанную с травмой, часто с различными подробностями и спецификой. Взрослые могут руководствоваться желанием «подготовить» детей к выживанию в опасном, по их мнению, мире. Однако дети получают необработанную информацию, которая не была обработана взрослыми и не была включена в их собственный опыт. Эта информация может быть очень травмирующей для детей. Особенно опасны такие сообщения для маленьких детей, поскольку в силу их возраста их собственные механизмы обработки информации еще не до конца сформированы. Ребенок впитывает невербальный, несимволический контент, который впоследствии включается в его физические и поведенческие реакции [3].

В эмоциональной сфере будущих поколений присутствуют тревоги разрушения, кошмары преследования, эмоциональные расстройства, связанные с потерей близких, и эмоции горя. Конфликты гнева, осложненные чувством вины, остаются неразрешенными. У детей с сильно травмированными родителями могут наблюдаться те же расстройства, что и у их родителей: неустойчивость родительского функционирования, крайняя уязвимость к стрессу, чувство вины, тревога и депрессия.

Дети травмированных родителей, которые никогда не получали родительской любви и принятия, могут стать требовательными перфекционистами, крайне озабоченными успехами и достижениями своих детей. Благодаря такому подходу они часто хотят, чтобы их престарелые родители по-прежнему признавали их, но при этом доказывали, что они успешные и идеальные родители [9].

Таким образом, существуют проблемы при передаче информации от поколения к поколению, которое происходит на всех уровнях коммуникации — вербальном, невербальном и галлюцинаторном. На каждом из этих уровней в дополнение к жизненно важной информации, необходимой для успешной социализации, передаются травмирующие сообщения, которые усложняю развитие будущих поколений. Взрослые могут руководствоваться желанием защитить своих детей и подготовить их к выживанию в современном мире. Однако в конечном итоге это желание может сильно травмировать, особенно маленьких детей, которые еще недостаточно взрослые, чтобы перерабатывать сырой, необработанный контент. Впоследствии это может оказать серьезное влияние на физические и поведенческие реакции человека в пожилом возрасте. Травмирующие объекты, введенные в раннем возрасте, не только проявляются в реакциях человека на различные жизненные ситуации, но и взаимодействуют с аналогичными объектами в партнере, что в конечном итоге приводит к возникновению межличностных конфликтов различной степени тяжести.

Литература:

1. Берн Э. Трансакционный анализ в психотерапии / Э. Берн. — М.: Эксмо, 2008. 254 с.
2. Петрановская Л. М. Травмы поколений [Электронный ресурс]: https://ludmilapsyholog.livejournal.com/52399.html. — Дата доступа: 30.05.2025
3. Федорович Е. Ю., Варга А. Я. Животные... как элементы семейной системы: взгляд с точки зрения Теории Семейных Систем М. Боуэна [Электронный ресурс]: https://rabota-psy.livejournal.com/68494.html. — Дата доступа: 30.05.2025
4. Фрейд З. О нарциссизме. Классический перевод М. Вульфа. [Электронный ресурс]: https://www.e-reading.life/book.php?book=60723. — Дата доступа: 30.05.2025
5. Хамитова И. Ю. Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Журнал практической психологии и психоанализа. — № 3. — 2001. — С.11–28
6. Шутценбергер А. А. Синдром предков. Трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограммы / А. А. Шутценбергер. — М.: Изд-во Института Психотерапии, 2001. — 247 с.
7. Bowen M. Family Therapy in Clinical Practice. — New York: Jason Aronson. 1978. — 247 с.
8. English F. Transaktions Analyse (Gefuhle und Erzatzgefuhle in Beziehungen) — Hamburg, 2011. — 247 с.
9. Kellermann N. Transmission of Holocaust trauma — An integrative view. Psychiatry: Interpersonal and Biological Processes. — 64 (3). — 2001. С.15–28