Статья посвящена анализу взаимосвязи двух юридических понятий «злоупотребление правом» и «недобросовестная конкуренция». В работе проводится комплексное исследование сущности данных понятий. Проанализированы основные научные подходы к определению их соотношения. Приведены примеры из судебной практики, свидетельствующие о проблемах правоприменения в данной сфере.

Ключевые слова: недобросовестная конкуренция, злоупотребление правом, форма, соотношение понятий, хозяйствующий субъект, конкурент.

Вопрос взаимосвязи понятий злоупотребления правом и недобросовестной конкуренции является одним из тех сложных, многоаспектных вопросов, однозначные ответы на которые так и не даны в юридической науке. Исследование необходимо начать с рассмотрения сущности указанных понятий, т. к. вывод о характере их соотношения можно сделать только после изучения содержания каждого из них.

Понятие недобросовестной конкуренции закреплено в Федеральном законе от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее — Закон о защите конкуренции) [1]. Согласно п. 9 ст. 4 Закона о защите конкуренции недобросовестная конкуренция — это любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам-конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

Главой 2.1. Закона о защите конкуренции установлен запрет на определенные формы недобросовестной конкуренции. Среди них: дискредитация, то есть распространение ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки хозяйствующему субъекту и (или) нанести ущерб его деловой репутации; некорректное сравнение хозяйствующего субъекта и (или) его товара с другим хозяйствующим субъектом-конкурентом и (или) его товаром; совершение хозяйствующим субъектом действий (бездействия), способных вызвать смешение с деятельностью хозяйствующего субъекта-конкурента и другие. Статья 14.8 Закона о защите конкуренции устанавливает, что не допускаются иные формы недобросовестной конкуренции. Следовательно, перечень форм недобросовестной конкуренции является открытым, а относимость конкретного действия к недобросовестной конкуренции, как указал Верховный суд Российской Федерации, будет определяться правоприменителем исходя из совокупности общих признаков недобросовестной конкуренции, перечисленных в п. 9 ст. 4 Закона о защите конкуренции [2].

В свою очередь, регламентации понятия «злоупотребление правом» посвящены нормы п. 1 ст. 10 «Пределы осуществления гражданских прав» Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) [3], в соответствии с которым «не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке».

В общем виде злоупотреблением правом можно назвать правомерные действия, совершаемые с противоправной целью [4]. Как отметил Верховный суд Российской Федерации: «злоупотребление правом имеет место в случае, когда субъект поступает вопреки правовой норме, предоставляющей ему соответствующее право, не соотносит свое поведение с интересами общества и государства, не исполняет корреспондирующую с данным правом юридическую обязанность» [5].

В научном сообществе сформировалось несколько подходов к определению соотношения понятий злоупотребления правом и недобросовестной конкуренции. Условно их можно разделить на три группы.

В первую группу следует включить мнения ученых, которые придерживаются позиции о полной самостоятельности указанных понятий. Они рассматривают недобросовестную конкуренцию в качестве злоупотребления не правами, а экономическими возможностями, в частности, конкуренцией.

С данной точкой зрения нельзя полностью согласиться в силу того, что любая экономическая возможность в той или иной мере урегулирована правовыми нормами, представляя собой субъективное право. Так, Закон о защите конкуренции закрепляет понятие конкуренции и обеспечивает надлежащее правовое регулирование отношений, связанных с ее защитой. Следовательно, конкуренцию следует рассматривать не просто как экономическую возможность, а как право хозяйствующих субъектов, которое регулируется и охраняется действующим законодательством.

Ученые, точки зрения которых можно отнести ко второй группе, считают, что недобросовестная конкуренция является злоупотреблением хозяйствующими субъектами правом на конкуренцию, представляя собой одну из форм злоупотребления правом. Сторонники данной позиции полагают, что несмотря на отсутствие недобросовестной конкуренции в перечне форм злоупотребления правом, установленном п. 1 ст. 10 ГК РФ, данный пункт не содержит и прямых указаний на то, что недобросовестная конкуренция таковой не является.

О. А. Поротикова отмечает, что ст. 10 ГК РФ не содержит ссылок на недобросовестную конкуренцию, но упоминает об «использовании гражданских прав в целях ограничения конкуренции», и приходит к выводу о необходимости дополнения нормы абз. 2 п. 1 ст. 10 ГК РФ запретом недобросовестной конкуренции [6, с. 133].

Третья группа ученых утверждает, что недобросовестная конкуренция представляет собой одновременно как форму злоупотребления правом, так и самостоятельную правовую категорию. Они небезосновательно отмечают, что формы недобросовестной конкуренции, перечисленные в главе 2.1. Закона о защите конкуренции, в силу установления в их отношении законодательного запрета не могут выступать в качестве злоупотребления правом, т. к. по своей правовой природе являются правонарушениями. Соответственно, хозяйствующие субъекты не обладают правом на недобросовестную конкуренцию в указанных формах, чтобы у них была возможность ими злоупотреблять. Однако, с другой стороны, остальные возможные формы недобросовестной конкуренции, которые прямо не запрещены законом, могут представлять собой злоупотребление правом в форме осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред конкурентам. К таким действиям может непосредственно применяться п. 1 ст. 10 ГК РФ постольку, поскольку хозяйствующий субъект, реализуя свое право на конкуренцию, действует вопреки требованиям добропорядочности, разумности и справедливости, а «последствиями указанной недобросовестной конкуренции является фактическое ограничение конкуренции в пределах релевантного рынка» [7, с. 34].

В рамках указанной точки зрения в качестве примера можно привести ситуацию из судебной практики Арбитражного суда Приморского края. Суд поддержал вывод антимонопольного органа о том, что действия ООО «Владторгсервис» по установке сплошного высокого ограждения на своем земельном участке, препятствующего проходу в торговый объект его конкурента ООО «Гудвин», являются формой недобросовестной конкуренции (статья 14.8 Закона о защите конкуренции), и не отвечают общим требованиям честных обычаев в торговых делах и представлениям о добропорядочном, разумном и справедливом поведении [8]. Представляется, что подобное поведение ООО «Владторгсервис» наряду с недобросовестной конкуренцией может свидетельствовать о злоупотреблении им правом на использование принадлежащего ему земельного участка.

Другой пример отражен в практике Арбитражного суда города Москвы: суд установил, что антимонопольный орган правомерно усмотрел в действиях ООО «Мирролла Лаб», выразившихся в производстве гигиенического средства «Аквасол» в упаковке, сходной с упаковкой медицинского изделия «Аквалор» производства АО «Нижфарм», признаки нарушения антимонопольного законодательства в виде недобросовестной конкуренции, запрет на которую установлен статьей 14.8 Закона о защите конкуренции [9]. Судом отмечено, что действия ООО «Мирролла Лаб» направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности по сравнению с другими хозяйствующими субъектами-конкурентами, производящими гигиенические средства, но не использующими упаковки, сходные с упаковкой медицинского изделия. Данные действия также можно квалифицировать в качестве злоупотребления хозяйствующим субъектом правом на индивидуализацию товаров.

Следует отметить, что неоднозначное понимание соотношения исследуемых понятий наблюдается и в практике Суда по интеллектуальным правам Российской Федерации (далее — СИП РФ), который в одних случаях рассматривает недобросовестную конкуренцию в качестве формы злоупотребления правом, а в других указывает обратное.

Так, в Решении от 31.08.2023 по делу № СИП-428/2023 СИП РФ отметил следующее: «…доводы и доказательства истца, направленные на установление факта злоупотребления ответчиком правом при использовании товарного знака, основаны на положении абзаца второго пункта 1 статьи 10 ГК РФ, в соответствии с которым не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке. В контексте данной нормы акты недобросовестной конкуренции, в том числе связанные с приобретением и использованием исключительного права на средство индивидуализации по смыслу норм Закона о защите конкуренции, также являются и злоупотреблением правом» [10]. В Постановлении от 20.04.2022 по делу № А40–326340/2019 СИП РФ указал: «Суд вправе отказать лицу в защите его права на товарный знак на основании статьи 10 ГК РФ…, если исходя из фактических обстоятельств конкретного спора, установит злоупотребление правом со стороны правообладателя товарного знака (факт недобросовестной конкуренции) [11].

С другой стороны, в Постановлении СИП РФ от 26.01.2018 № С01–1015/2017 по делу № А32–14332/2017 отмечено следующее: «Критерием квалификации действий лица, зарегистрировавшего обозначение в качестве товарного знака, как злоупотребления правом или недобросовестной конкуренции может служить предшествовавшее использование спорного обозначения» [12]. Аналогичная формулировка содержится и в Постановлении СИП РФ от 02.03.2018 № С01–1161/2017 по делу № А40–254281/2016 [13]. Как видим, разделительная частица «или», находящаяся между понятиями злоупотребления правом и недобросовестной конкуренции, демонстрирует их неравнозначность по мнению суда.

Однако, несмотря на указанную противоречивость в судебных актах СИП РФ, обратим внимание на следующее. Нередки случаи, когда в действиях лица имеется только часть признаков недобросовестной конкуренции, но при этом установлено, что действия осуществлены исключительно с намерением причинить вред другому лицу, совершены в обход закона с противоправной целью, либо наблюдается иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав. В данной ситуации ввиду отсутствия всей совокупности признаков недобросовестной конкуренции возможна квалификация действий лица только как злоупотребление правом. Следовательно, нельзя отрицать тесную связь исследуемых понятий, в частности, действие, являющееся злоупотреблением правом, при дополнительном наличии признаков недобросовестной конкуренции может быть квалифицировано и в качестве такового.

На основании изложенного можно сделать вывод, что злоупотребление правом представляет собой первичную, базовую правовую категорию, отражающую сущность деструктивного использования правовых норм. В свою очередь, недобросовестная конкуренция в определенных случаях может представлять её производную форму, адаптированную к специфике рыночных отношений. Как верно замечено О. В. Голиковой, «сложившаяся ситуация не уникальна и в целом весьма типична для эволюции всех правовых институтов» [14].

Литература:

1. О защите конкуренции Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ (ред. от 14.10.2024) // СЗ РФ. — 2006. — № 31 (Ч. 1). — Ст. 3434.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 04.03.2021 № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства» // СПС «Гарант».
3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ (ред. от 08.08.2024) // СЗ РФ. — 1994. — № 32. — Ст. 3301.
4. Муратова, Т. Б. Злоупотребление правом: общетеоретические вопросы / Т. Б. Муратова. — Текст: непосредственный // Modern Science. — 2021. — № 8. — С. 44–47.
5. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 03.02.2015 № 32-КГ14–17 // СПС «Гарант».
6. Поротикова, О. А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом: монография / О. А. Поротикова. — 3-е изд. — Москва: Юрайт, 2024. — 241 c. — Текст: непосредственный.
7. Егорова, М. А. Гражданско-правовые последствия нарушений антимонопольного законодательства: монография / М. А. Егорова. — Москва: Юстицинформ, 2020. — 408 c. — Текст: непосредственный.
8. Решение Арбитражного суда Приморского края от 06.06.2024 по делу № А51–2406/2024 // СПС «Гарант».
9. Решение Арбитражного суда г. Москвы от 28.10.2020 по делу № А40–71661/2020 // СПС «Гарант».
10. Решение Суда по интеллектуальным правам от 31.08.2023 по делу № СИП-428/2023 // СПС «Гарант».
11. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 20.04.2022 № С01–1638/2020 по делу № А40–326340/2019 // СПС «Гарант».
12. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 26.01.2018 № С01–1015/2017 по делу № А32–14332/2017 // СПС «Гарант».
13. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 02.03.2018 № С01–1161/2017 по делу № А40–254281/2016 // СПС «Гарант».
14. Голикова, О. В. Недобросовестная конкуренция и злоупотребление правом/ О. В. Голикова. — Текст: непосредственный // Конкурентное право. — 2011. — № 1. — С. 39–45.