В статье рассматривается вопрос о целесообразности введения специальной презумпции морального вреда при нарушении личных неимущественных прав автора. Обосновывается, что такая презумпция способна существенно упростить процесс доказывания в условиях цифровизации, а также повысить эффективность защиты достоинства и личности автора. Проведено сравнение с уже действующими презумпциями в российском праве, в частности, с презумпцией авторства. Проанализированы подходы к компенсации морального вреда в странах континентальной правовой семьи (Франция, Испания, Германия, Италия), что позволило сделать вывод о допустимости и полезности такой презумпции в российской правоприменительной практике.

Ключевые слова : авторское право, моральный вред, право интеллектуальной собственности, доказывание.

The article explores the feasibility of introducing a special presumption of moral damage in cases of violation of an author’s personal non-property rights. It argues that such a presumption could significantly simplify the evidentiary burden in the digital age and enhance the protection of the author’s dignity and personality. The study draws a parallel with the existing legal presumption of authorship in Russian law and analyzes foreign legal practices in continental legal systems (France, Spain, Germany, Italy). The findings support the potential appropriateness and usefulness of introducing a similar presumption in Russian judicial practice.

Keywords : copyright, moral damage, intellectual property law, burden of proof.

В современной правоприменительной практике защита личных неимущественных прав авторов произведений сталкивается с рядом трудностей, среди которых не последнее место занимает необходимость доказывания факта причинения морального вреда. Несмотря на очевидность связи между посягательством на личные неимущественные права и переживаниями автора, действующее законодательство не содержит специальной презумпции, которая бы облегчила бремя доказывания автором таких последствий нарушения.

В условиях цифровизации, когда нарушения происходят мгновенно, а информация распространяется массово, эффективность защиты личных неимущественных прав автора требует не просто оперативности, но и процессуальной разумности. Действующий порядок доказывания причинения морального вреда носит отягощающий характер и возлагает на авторов чрезмерное бремя доказывания этого факта [1, с. 280].

Пункт 1 статьи 1251 Гражданского кодекса РФ устанавливает правовые механизмы защиты личных неимущественных прав автора, включая компенсацию морального вреда. Судебная практика подтверждает готовность российских судов защитить личные неимущественные права авторов путем взыскания компенсации морального вреда. Согласно пункту 54 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» защита путем взыскания компенсации морального вреда на принадлежащее гражданину исключительное право не предусмотрена, так как оно является имущественным правом согласно статье 1226 ГК РФ. При этом судом может быть взыскана компенсация морального вреда при посягательстве на право авторства, право на имя, право на неприкосновенность произведения, право на обнародование, право на отзыв, право на неприкосновенность исполнения, но они возникают и подлежат защите только в случаях специального поименования в законе и их охрана предусмотрена частью четвертой ГК РФ о каком-либо конкретном виде результатов интеллектуальной деятельности. Важно, что при определении размера компенсации, судам следует учитывать общественную оценку ущемленного законного интереса и нарушенного права, личность и ее известность автора, содержание и популярность объекта авторских прав, степень вины причинителя вреда и тяжесть наступивших последствий для автора. Однако автору в любом случае требуется доказать наличие такого вреда в общем порядке.

В настоящее время суды не исходят из того, что нарушение личных неимущественных прав автора причиняет моральный вред само по себе, так как посягает на творческое самовыражение, которое непременно затрагивает саму личность [2, с. 108–110]. Главной особенностью личных неимущественных прав в целом является неразрывная связь с личностью обладателя, потому они неотчуждаемы и непередаваемы. Так не предполагает ли нарушение личных неимущественных прав автора автоматическое причинение ему морального вреда?

К примеру, презумпция морального вреда де-факто действует в потребительских спорах. Пунктом 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» определено, что для судов достаточным для удовлетворения требования о компенсации морального вреда является установленный факт нарушения прав потребителя. Это фактическая презумпция морального вреда, так как с потребителя снято бремя доказывания факта самого причинения морального вреда и судами презюмируется, что нарушение права потребителя посягает на его личность.

Предполагается, что такая аналогия может быть проведена и с личными неимущественными правами автора. Само по себе посягательство на права автора означает и посягательство на его личность [3, с. 195–198].

Подобная практика применяется в Испании. Испанские суды при рассмотрении требования о компенсации морального вреда широко применяют доктрину «in re ipsa», то есть моральный вред «вытекает сам собой» из факта нарушения и не нуждается в отдельном доказывании [4, с. 2–3]. Подобным образом действуют суды Франции, отмечая, что незаконное посягательство на личное право автора само по себе влечет нематериальный ущерб, подлежащий возмещению [5, с. 3].

В противовес этой точке зрения действуют суды Германии, которые крайне осторожно относятся к компенсации моральному вреду. В этом случае действует повышенный стандарт доказывания и компенсация присуждается в случаях значительности нарушения и причиненных страданий авторам [6, с. 4]. Аналогично осуществляется оценка доказательств и в Италии, в которой суды исходят из того, что ущемление личных прав автора может повлечь моральный вред, но необязательно и для оценки требуется установить степень тяжести наступивших последствий [7, с. 3–5].

В российском праве уже применяется специальная презумпция, прямо направленная на упрощение доказывания в спорах о нарушении авторских прав — это презумпция авторства, установленная пунктом 1 статьи 1257 ГК РФ. Гражданин, который указан в качестве автора на оригинале или экземпляре произведения, признается его автором, пока не доказано иное. Это означает, что автор не обязан доказывать свое авторство и бремя опровержения этого факта возлагается на ответчика [8, с. 24–26]. Суд же исходит из доверия к статусу автора, а закон охраняет его права до доказательства обратного. Норма служит примером как специальная правовая презумпция может эффективно снизить доказательственную нагрузку на автора как субъекта процессуального права и обеспечить приоритет охраны его неимущественного права. В этом случае можно провести аналогию, по которой презумпция морального вреда презюмирует факт нравственных страданий автора и достаточность доказанности нарушения права, обеспечивает компенсацию без процедуры доказывания страданий и снимает ряд препятствий к защите права путем компенсации [9, с. 35].

Анализ российской практики и зарубежного опыта показывает, что презумпция морального вреда при нарушении личных неимущественных прав автора может стать действенным инструментом усиления охраны прав личности в авторском праве. А факт того, что презумпция авторства уже закреплена, создает логическую и системную основу для расширения круга такого презюмирования. Предполагается, что презумпция морального вреда может рассматриваться как естественное и разумное развитие механизма защиты личных неимущественных прав, тем более что она не угрожает состязательности процесса, а только лишь перераспределяет бремя доказывания.

Литература:

1. Абрамов С. Б. Теоретико-методологические подходы к определению понятия морального вреда и понятия морального вреда как последствия нарушения интеллектуальных прав // Право и государство: теория и практика. 2024. № 4(232). С. 279–282.
2. Абрамов С. Б. Презумпция наличия страданий при взыскании компенсации морального вреда, причиненного нарушением интеллектуальных прав // Евразийская адвокатура. 2024. № 6(71). М. 108–112.
3. Антонова Л. И. О доказательствах в делах о защите авторских прав / Л. И. Антонова // Право и управление. — 2023. — № 5. — С. 195–198.
4. Tribunal Supremo (Испания). Решение № 91/2017 от 14 февраля 2017 г. по делу режиссёра Лифферса // Официальный сайт Poder Judicial. URL: https://www.poderjudicial.es/ (дата обращения: 21.05.2025).
5. Conseil d’État (Франция). Решение от 27 апреля 2011 г. по делу Fedida против Ville de Nantes // Официальный сайт Conseil d’État. URL: https://www.conseil-etat.fr/ (дата обращения: 21.05.2025).
6. Bundesgerichtshof (ФРГ). Urteil vom 05.06.2001 — I ZR 115/99 // Официальный сайт BGH. URL: https://www.bundesgerichtshof.de/ (дата обращения: 21.05.2025).
7. Corte di Cassazione (Италия). Постановление № 13664 от 22 июля 2004 г. // Официальный сайт Corte Suprema di Cassazione. URL: https://www.cortedicassazione.it/ (дата обращения: 21.05.2025).
8. Соломеина Е. Распределение бремени доказывания по делам о компенсации морального вреда // Арбитражный и гражданский процесс. — 2008. — № 8. — С. 24–26.
9. Моргунова Е. А. Право интеллектуальной собственности: актуальные проблемы: монография / под ред. Е. А. Моргуновой.—М.: НОРМА; ИНФРА-М, 2014. 176 с.