Введение

Тайваньский вопрос на протяжении десятилетий остается одним из наиболее острых источников напряженности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Возникшая в результате гражданской войны в Китае и последующего образования Китайской Народной Республики в 1949 году проблема Тайваня продолжает оказывать существенное влияние на формирование региональной архитектуры безопасности, а также на эволюцию глобального стратегического баланса сил.

Нарастание напряженности вокруг Тайваня в последние годы стало следствием более широкого процесса — системной конфронтации между Китаем и США. Вашингтон рассматривает Тайвань в качестве инструмента стратегического сдерживания КНР, практикуя модель «стратегической неопределенности» в его отношении и постепенно расширяя неофициальные политические и военные контакты с Тайбэем [1].

Визит на остров Нэнси Пелоси в 2022 году стал наиболее ярким проявлением этой линии. Он был расценен Пекином как вмешательство во внутренние дела КНР и грубое нарушение политики «одного Китая», приверженность которой, между тем, США подтверждали неоднократно, в том числе и в 1972 году в «Шанхайском коммюнике» [2].

Исследование кризиса 2022 года необходимо не только для понимания динамики китайско-американских отношений. Оно позволяет выявить: новые формы давления США на КНР; рост возможностей и готовности Китая применять военную силу в случае системного пересмотра «статуса-кво»; изменение стратегической среды АТР, в которой безопасность теперь зависит от баланса сил, а не одностороннего доминирования США; увеличение рисков для ключевых государств региона.

Ход четвертого кризиса

Четвёртый кризис в Тайваньском проливе развернулся в августе 2022 года после беспрецедентной по уровню политической провокации — визита спикера Палаты представителей США Нэнси Пелоси на Тайвань [3]. Это событие стало прямым вызовом политике «одного Китая», которая составляет международно-правовую основу китайско-американских отношений, и вызвало последовательную, но контролируемую реакцию Пекина.

Ответные меры Поднебесной развивались поэтапно. Сразу после визита Пелоси Народно-освободительная армия Китая провела крупнейшие в своей истории манёвры вокруг острова, охватившие шесть зон в его акватории [4, с. 196]. Учения включали ракетные пуски, пролёты боевой авиации, действия корабельных группировок, отработку блокирования ключевых морских и воздушных маршрутов [5, с. 196]. Китайская сторона намеренно демонстрировала свою способность обеспечить оперативный контроль над проливом и изолировать остров в случае необходимости, что стало сигналом как Тайбэю, так и внешним государствам, пытающимся вмешиваться в вопрос национального воссоединения.

Тайваньские власти, оказавшиеся в условиях давления, ограничились политическими заявлениями и усилили меры по собственной обороне, однако их практические возможности оказались невелики [6].

Важным элементом эскалации стали действия США, которые, стремясь подтвердить свою поддержку Тайваню, направили в регион дополнительные военные корабли и усилили разведывательную активность [7]. Пролёты американских кораблей через пролив, а также заявления о «праве на свободную навигацию» фактически закрепляли Вашингтон в роли внешнего участника, искусственно повышающего напряжённость и подрывающего стабильность в регионе.

Особенностью кризиса стало то, что Пекин, несмотря на широкий спектр силовых мер, соблюдал управляемость динамики конфликта. Китай сочетал демонстрацию военной мощи с активной дипломатической работой — разъяснениями позиции партнёрам в АТР, заявлениями о неизменности политики мирного воссоединения, обращая внимание на то, что корнем эскалации является именно вмешательство США во внутренние дела Китая. Таким образом, силовые действия НОАК выполняли функцию сдерживания, а не эскалации конфликта.

Последствия кризиса для АТР

Развитие событий августа 2022 года стало важным рубежом не только для китайско-американских отношений, но и для всей системы безопасности АТР. Характер реакции Пекина, вовлечение Вашингтона и последующее изменение региональной динамики позволили выявить ряд долгосрочных последствий, которые необходимо учитывать при оценке устойчивости стратегической среды.

Учения НОАК продемонстрировали качественно иной уровень подготовки Китая к локальному кризису: слаженность ракетных, авиационных и морских операций, фактическое установление временных зон ограничения и способность быстро изолировать район пролива существенно повысили значимость китайского фактора в региональном балансе сил.

Одновременно действия США — усиление военного присутствия и транзиты через пролив — показали, что Вашингтон намерен и дальше использовать тайваньский вопрос как инструмент стратегического давления на Китай.

Непродолжительные перебои в судоходстве во время учений НОАК показали уязвимость маршрутов, проходящих через Тайваньский пролив и прилегающие акватории. Поскольку через регион проходит значительная часть контейнерных перевозок и энергетических поставок [8], даже несущественное нарушение стабильности создает риски для экономических систем Японии, Южной Кореи, стран АСЕАН и глобальных рынков [9].

Анализ кризиса позволяет сделать важный вывод: дестабилизирующий эффект возник не из-за внутренних процессов в Китае или на Тайване, а вследствие действий внешнего актора — США. На фоне вышеперечисленных последствий укрепляется понимание, что долгосрочная стабильность в АТР возможна только при соблюдении основных принципов, подтвержденных кризисом 2022 года.

Прежде всего, соблюдение политики «одного Китая» является фундаментальным условием безопасности региона. Любые попытки подрыва — через политические визиты, военную поддержку или дипломатические манипуляции — неизменно приводят к росту напряжённости.

Во-вторых, военное превосходство не гарантирует стабильности. Даже ограниченные учения НОАК продемонстрировали, что попытки вмешательства извне могут вызвать симметричный ответ и создать ситуацию высокого риска, не выгодную ни одному из государств региона.

Наконец, мирное урегулирование остаётся единственным безболезненным путём разрешения тайваньского вопроса. Китай показал способность сочетать жёсткие меры военного давления с активными дипломатическими сигналами, сохраняя контроль над уровнем эскалации.

Заключение

Кризис 2022 года стал наиболее показательной демонстрацией того, как тайваньский вопрос постепенно превращается в один из центральных элементов стратегического противостояния в АТР. На первый план вышли не внутренние отношения между Тайванем и материковым Китаем, а вмешательство внешнего актора в лице США. Именно поэтому тайваньский кризис 2022 года все чаще рассматривается не как изолированный эпизод, а как часть более масштабной трансформации глобальной безопасности.

В конечном счёте, уроки кризиса 2022 года ясно показывают: стабильность в АТР возможна лишь при уважении существующих международных договоренностей и отказе от попыток использовать тайваньский вопрос для стратегической игры. Китай остается ключевым актором предотвращения конфликта, а сохранение пространства для мирного урегулирования соответствует интересам всех государств региона.

Литература:

1. Лебедев, С. Эволюция политики “стратегической неопределенности” США в тайваньском вопросе / Сергей Лебедев. — Текст: непосредственный // Мировая экономика и международные отношения. — 2024. — № 6. — С. 61–71.
2. 上海公报. — Текст: электронный // 中华人民共和国政府网站: [сайт]. — URL: https://www.gov.cn/ztzl/zmbh/content_624341.htm (дата обращения: 28.12.2025).
3. Визит Нэнси Пелоси на Тайвань. — Текст: электронный // РБК: [сайт]. — URL: https://www.rbc.ru/politics/03/08/2022/62e91a819a794747582ae47b (дата обращения: 28.12.2025).
4. Кашин, В. Обострение военно-политической ситуации вокруг Тайваня в 2022 г.: причины и перспективы развития / Василий Кашин. — Текст: непосредственный // ИМЭМО РАН. — 2022. — № 2. — С. 188–200.
5. Кашин, В. Обострение военно-политической ситуации вокруг Тайваня в 2022 г.: причины и перспективы развития / Василий Кашин. — Текст: непосредственный // ИМЭМО РАН. — 2022. — № 2. — С. 188–200.
6. Taiwan Newsletter. — Текст: электронный // ROC Embassies and Missions Abroad: [сайт]. — URL: https://www.taiwanembassy.org/uploads/sites/140/2022/08/Newsletter_EN_2022.08.17.pdf (дата обращения: 28.12.2025).
7. The Fourth Taiwan Strait Crisis. — Текст: электронный // China Power: [сайт]. — URL: https://chinapower.csis.org/series-fourth-taiwan-strait-crisis/ (дата обращения: 28.12.2025).
8. Сайфудинова, Н. З. Анализ ключевых проблем экономики Тайваня / Н. З. Сайфудинова, А. В. Большов, Д. К. Шигапова. — Текст: непосредственный // Московский экономический журнал. — 2024. — № 1. — С. 289–295.
9. Фадеева, И. А. Особенности взаимоотношений Китая и Тайваня: история вопроса и современные традиции (экономический аспект) / И. А. Фадеева. — Текст: непосредственный // Теория и практика общественного развития. — 2023. — № 6. — С. 192–197.