Право на благоприятную окружающую среду, закрепленное в статье 42 Конституции Российской Федерации [1], является неотъемлемым элементом правового статуса личности. Ключевым механизмом обеспечения этого права выступает эффективная судебная защита, которая, несмотря на усилия законодателя и разъяснения высших судебных инстанций, продолжает сталкиваться с серьезными проблемами. Значительным шагом в формировании единообразных подходов к разрешению экологических споров стало Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 49 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде» (далее — Постановление № 49) [2].

Одной из основных проблем, на решение которой было направлено Постановление № 49, является бремя доказывания в экологических спорах. Верховный Суд указал, что при рассмотрении дел о возмещении вреда, причиненного окружающей среде, действует презумпция причинно-следственной связи между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями [2]. Это означает, что именно ответчик обязан доказать отсутствие своей вины или наличие обстоятельств непреодолимой силы. Тем не менее, на практике истцам (гражданам, общественным организациям) по-прежнему приходится сталкиваться с необходимостью предоставления сложных и дорогостоящих доказательств — результатов экспертиз, заключений специалистов, данных мониторинга, что зачастую является для них непосильной задачей. Как верно отмечает С. А. Боголюбов, «слабая доказательственная база — основной бич экологического правосудия» [3].

Другой критически важный аспект судебной защиты — определение размера вреда. Постановление № 49 детализировало применение такс и методик исчисления вреда, а также допустило возможность использования для этих целей проектов рекультивации и восстановительных работ. Однако пробелы сохраняются. В частности, при причинении вреда компонентам окружающей среды, для которых не утверждены специальные методики (например, почвам определенного типа или отдельным видам биоразнообразия), суды зачастую оказываются в затруднительном положении. Это приводит либо к отказу в удовлетворении иска, либо к взысканию явно неадекватных, символических сумм. Анализ судебной практики по делам, рассмотренным после 2017 года, показывает, что подобные случаи нередки, особенно в регионах [5, с.17].

Отдельного внимания заслуживает проблема доступа к правосудию для граждан и их объединений. Верховный Суд в Постановлении № 49 подтвердил право общественных организаций обращаться в суд с исками о прекращении деятельности, причиняющей вред окружающей среде, даже если эта деятельность формально соответствует нормативам, но при этом права граждан нарушаются (п. 9 Постановления). Тем не менее, на пути таких исков стоят процессуальные барьеры. Суды нередко требуют от общественных организаций доказывать, что их уставные цели непосредственно связаны с конкретным предметом спора, что противоречит разъяснениям Верховного Суда. Например, суды могут отказать в принятии искового заявления от экологической организации, если в ее уставе указана общая цель «охрана окружающей среды», без прямой ссылки на конкретный вид нарушений (например, защита от загрязнения воздуха), что создает необоснованный формальный барьер [6, с. 92].

Для преодоления указанных проблем представляется необходимым: во-первых, закрепить на законодательном уровне упрощенный порядок доказывания по экологическим искам, возложив на ответчика обязанность не только опровергнуть презумпцию своей вины, но и предоставить все необходимые данные о своем воздействии на окружающую среду. Во-вторых, активнее внедрять в судебную практику назначение комплексных судебных экологических экспертиз за счет средств федерального бюджета в случаях, когда бремя их оплаты является непосильным для истца-гражданина. В-третьих, предусмотреть возможность использования в суде расчетных методов при их отсутствии, и внести изменения в процессуальное законодательство, прямо запрещающие судам отказывать в принятии исков от общественных экологических организаций по формальным основаниям, связанным с их уставной деятельностью.

Реализация этих мер позволит не только повысить эффективность судебной защиты права на благоприятную окружающую среду, но и будет способствовать укреплению конституционной законности и реализации принципа доступности правосудия.

Литература:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных Федеральным конституционным законом «О поправках к Конституции РФ» от 30 декабря 2008 года № 6–ФКЗ, от 30 декабря 2008 года № 7-ФКЗ, от 5 февраля 2014 года № 2– ФКЗ, от 21 июля 2014 года № 11–ФКЗ, от 14 марта 2020 года № 1–ФКЗ, от 4 октября 2022 года № 5–ФКЗ, от 4 октября 2022 года № 6-ФКЗ, от 4 октября 2022 года № 7-ФКЗ, от 4 октября 2022 года № 8–ФКЗ) // Российская газета. — 1993. — 25 дек.;
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 № 49 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2018. — № 1.
3. Боголюбов С. А. Экологическое право: учебник для вузов. — М.: Издательство Юрайт, 2022. — 435 с.
4. Бринчук М. М. Экологическое право: учебник. — 5-е изд., перераб. и доп. — М.: Эксмо, 2021. — 670 с.
5. Игнатьева И. А. Проблемы определения размера вреда окружающей среде в судебной практике // Экологическое право. — 2023. — № 2. — С. 15–22.
6. Кичигин Н. В. Доступ к правосудию по экологическим делам: новеллы законодательства и проблемы правоприменения // Журнал российского права. — 2022. — № 8. — С. 87–99.
7. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2023) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25.10.2023) // СПС «КонсультантПлюс»