Современные вооруженные конфликты претерпели значительные изменения, бросив вызов устоявшимся нормам и принципам международного гуманитарного права. Как справедливо отмечается в шестом докладе МККК «Международное гуманитарное право и вызовы современных вооруженных конфликтов», система МГП сталкивается с необходимостью применения к реалиям, которые не были в полной мере предвидены его создателями [1].

Одним из наиболее сложных вызовов для МГП является феномен так называемой «гибридной войны», который характеризуется сочетанием традиционных и нетрадиционных методов, включая использование нерегулярных вооруженных формирований, кибератак, информационно-психологических операций и экономического давления [5].

Установление ответственности государства за действия негосударственных акторов или группы хакеров часто представляет собой сложную задачу, что позволяет сторонам конфликта уклоняться от ответственности за нарушение норм МГП. Ярким примером является сложность привлечения к ответственности за военные преступления в киберпространстве, где установление виновной стороны технически затруднено [4].

Также особого внимания заслуживает квалификация конфликта как такового. Сложность в разграничении международного вооруженного конфликта (МВК) и вооруженного конфликта немеждународного характера (ВКНХ) в «гибридных» условиях ведет к неопределенности в отношении того, какие именно нормы МГП подлежат применению.

Военные преступления, совершаемые в киберпространстве, требуют переосмысления традиционных понятий МГП. Кибератака на критическую инфраструктуру (например, объекты здравоохранения или системы водоснабжения) может привести к последствиям, сопоставимым с последствиями от применения обычного оружия. Вопросы, связанные с квалификацией кибератаки как «нападения» в смысле МГП, определением гражданского объекта в цифровой среде и обеспечением защиты гражданских лиц от последствий таких операций, остаются предметом активных дебатов среди государств и экспертов [1]. Эскалация подобных инцидентов, как сообщается в новостях ООН, приводит к гуманитарным катастрофам и нарушению прав человека [3].

На фоне технологического прогресса наблюдается тревожная тенденция регресса в области контроля над вооружениями. Возрастающая опасность применения ядерного оружия, а также ослабление режимов, запрещающих противопехотные мины и кассетные боеприпасы, создают прямую угрозу гражданскому населению и подрывают достижения прошлых десятилетий. Договоры, которые спасли бесчисленное количество жизней, рискуют потерять свою эффективность [1].

Параллельно с этим сохраняются и усугубляются традиционные гуманитарные последствия конфликтов. Тысячи людей пропадают без вести, дети разлучаются с семьями, а гражданское население сталкивается с масштабными разрушениями и нехваткой основных средств к существованию. Все это создает необходимость признания широкого спектра потребностей пострадавших и неукоснительного соблюдения МГП, в частности, баланса между принципами гуманности и военной необходимости [3].

Проведенный анализ позволяет констатировать, что международное гуманитарное право сталкивается с комплексом взаимосвязанных вызовов, обусловленных изменением характера современных вооруженных конфликтов. Эти системные вызовы требуют консолидированного ответа международного сообщества, направленного на адаптацию правовых рамок к современным реалиям при сохранении фундаментальных принципов МГП [1, 5, с. 15].

В качестве направлений для укрепления МГП можно предложить следующее:

1. Разработка мягко-правовых инструментов, таких как руководства по толкованию норм МГП применительно к новым технологиям и «гибридным» операциям. Это способствовало бы выработке согласованного подхода к ключевым стандартам [6].
2. Усиление междисциплинарного диалога между юристами, разработчиками технологий, военными специалистами и политиками для выработки практических решений, обеспечивающих соответствие новых видов вооружений и тактики ведения войны нормам МГП [1].

Несмотря на всю сложность текущей ситуации, МГП сохраняет свой фундаментальный потенциал. Его дальнейшая эффективность будет зависеть от способности государств, международных организаций и гражданского общества к консолидации и нахождению консенсуса в вопросах защиты человеческого достоинства в условиях вооруженного насилия [4].

Литература:

1. Современные вызовы международному гуманитарному праву и фокус внимания молодых ученых [Электронный ресурс] // Международный Комитет Красного Креста (МККК). — 2025. — URL: https://www.icrc.org/ru/article/sovremennye-vyzovy-mezhdunarodnomu-gumanitarnomu-pravu-i-fokus-vnimaniya-molodykh-uchenykh (дата обращения: 24.11.2025).
2. Украина: Координатор ООН в стране осудил удар по автомобилю гуманитарной организации в Константиновке [Электронный ресурс] // Новости ООН. — 2025. — URL: https://news.un.org/ru/news/topic/law-and-crime-prevention (дата обращения: 24.11.2025).
3. Судан: в ООН призывают международное сообщество действовать безотлагательно, чтобы остановить «кровавые бои и зверства» [Электронный ресурс] // Новости ООН. — 2025. — URL: https://news.un.org/ru/news/topic/law-and-crime-prevention (дата обращения: 24.11.2025).
4. Международный уголовный суд продолжает борьбу с безнаказанностью, несмотря на угрозы [Электронный ресурс] // Новости ООН. — 2025. — URL: https://news.un.org/ru/news/topic/law-and-crime-prevention (дата обращения: 24.11.2025).
5. Вирко Н. А. Международное право: учебное пособие. — М.: Научная книга, 2009. — 100 с.