Александр Николаевич Островский — один из самых значительных русских драматургов XIX века, создатель национального репертуара русского театра. «Свои люди — сочтёмся!» — комедия А. Н. Островского, созданная в 1849 году. В этом произведении писатель впервые подробно раскрывает жизнь купеческого мира: его обычаи, стремление к выгоде, отношения внутри семьи и особенности поведения. Основой сюжета становится хитрый план: купец Большов старается спрятать своё имущество от кредиторов, а его приказчик Подхалюзин ловко использует это, чтобы разбогатеть. Пьеса принесла Островскому широкую известность, потому что он очень живо и правдиво показал характеры купцов — их речь, манеру думать и действовать. Благодаря своей реалистичности и выразительности пьеса заняла важное место в русской литературе и театре, а одним из главных средств раскрытия характеров героев стала их живая и индивидуальная речь.

В пьесе «Свои люди — сочтёмся!» особое значение получает язык персонажей: именно через их манеру говорить автор передаёт характер, настроение и социальное положение героев. В произведении представлены разные типы персонажей — властный купец Большов, хитрый и осторожный Подхалюзин, наивная Олимпиада, простодушный Тишка и болтливые мещанки. Их речь звучит по-разному, и именно эти различия помогают увидеть внутренний мир каждого героя и понять, как они раскрываются в сюжете.

Самсон Силыч Большов говорит грубо и резко: «Я сказал — так и будет!»/ «Не суйся, когда тебя не спрашивают!»/ «Долги? Да разберёмся, свои люди!» [1]. Его короткие и жёсткие выражения подчёркивают самоуверенность и властность купца, привыкшего командовать и решать всё силой и деньгами. Такая речь отражает его авторитарность, корысть и ощущение безнаказанности. Речь Лазаря Подхалюзина в начале мягкая и угодливая: «Как прикажете/ Самсон Силыч, так и сделаю!»/ «Да ведь я только вам добра желаю…». Он использует вежливые обороты — «как изволите», «пожалуйте» — чтобы казаться покорным. Однако позже его слова становятся более уверенными и даже властными : «Теперь уж я сам разберусь, как лучше будет» . Эта перемена показывает хитрость героя и его стремление к власти. Олимпиада Карповна говорит жеманно и однообразно : «Ах, папенька, мне это так непонятно…»/ «Мне бы платочек новый…». Её речь наполнена повторяющимися бытовыми фразами, что подчёркивает её ограниченный кругозор, наивность и воспитание в закрытой купеческой среде. Она выражается так, будто боится ошибиться, что показывает её зависимость от отца. Тишка Брындин разговаривает просто и медленно: «Так-с… это… ну… как вы скажете…»/ «Я человек простой, мне велят — я делаю». Его речь содержит просторечия и не отличается сложностью, что подчёркивает его честность, покорность и искренность. Он выглядит наиболее прямым и неприхотливым из всех персонажей. Устюжина и другие мещанки говорят эмоционально и суетно: «Слыхали новость? Ай, что делается!»/ «Ну, это же не дело!» [1]. Их речь включает многочисленные междометия, повторения и бытовые замечания. Это создаёт комический эффект и подчёркивает их склонность к пустым разговорам и сплетням .

Семантика и прагматика речевого поведения персонажей в пьесе А. Н. Островского «Свои люди — сочтёмся!»

Анализ семантики и прагматики речевого поведения персонажей пьесы А. Н. Островского «Свои люди — сочтёмся!» позволяет выявить не только особенности языковой организации текста, но и глубинные социально-психологические процессы, лежащие в основе взаимодействия героев. Семантический аспект раскрывает значения слов, устойчивых оборотов и речевых формул, используемых персонажами. Прагматический уровень показывает их коммуникативные задачи, скрытые намерения и стратегии речевого влияния, определяющие динамику сюжета.

Семантика — это раздел языкознания, изучающий значение слов и высказываний. Так, В. В. Виноградов определяет семантику как «совокупность смысловых связей слова, формирующих его значение в системе языка» («В. В. Виноградов») [1].

Прагматика — это раздел лингвистики, изучающий намерения говорящего, цели речи и её воздействие на собеседника. Дж. Остин писал: «Произнося высказывание, человек не только передаёт значение, но и совершает действие» («J. Austin») [1].

В языке героев важную роль играет словарь, характерный для купеческого мира. Он включает термины, связанные с торговлей и финансовыми отношениями: «долги», «кредиторы», «счёт», «имущество», «приданое» , что свидетельствует о приоритете материальных интересов. Эта семантика подчёркивает материальную направленность мира, в котором живут персонажи. Характерным примером служит реплика Большова: «Свои люди — сочтёмся!», отражающая убеждённость героя в том, что любые отношения сводятся к выгоде.

Одной из особенностей пьесы является своеобразная лексика, присущая купеческой среде. Островский правдоподобно передаёт бытовое просторечие, делая речь персонажей максимально естественной. Их словарь показывает, кто они, среди каких людей живут и насколько высок их культурный уровень. Одной из характерных черт речи купцов и их семей является обилие просторечий, диалектных и устаревших слов, а также вульгарных и искажённых форм. Большов, Аграфена Кондратьевна и другие представители старшего поколения говорят грубо и непринуждённо, охотно прибегают к словам, которые давно вышли из литературного языка: «нынче», «ежели», «оченно» [1]. Попытки персонажей использовать книжную лексику выглядят неуклюже и подчеркивают их слабую образованность: подобные выражения употребляются ими не к месту и не в той форме. Из-за этого возникает яркий комический диссонанс: материальное благополучие и важное социальное положение купцов резко контрастируют с их языковой неотёсанностью и ограниченностью. Особого внимания заслуживает речевое поведение Липочки, дочери Большова. Пытаясь создать образ утончённой и модной барышни, она намеренно вводит в речь иностранные слова и фразы, зачастую в искажённом виде. Её стремление дистанцироваться от родителей, разговаривающих просторечно и грубовато, выражается именно через попытку «осветскить» свою речь. Однако отсутствие настоящей культурной подготовки приводит к тому, что Липочка использует незнакомые ей слова неправильно, иногда сочетает их с грубыми просторечиями, что создаёт яркий комический эффект. В итоге её язык становится своеобразной карикатурой на светскую речь, подчёркивая поверхностность и наигранность её стремлений.

Прагматический уровень: речь как средство власти, маскировки и манипуляции

Если семантика речи раскрывает характеры и социальные роли персонажей, то прагматика — их скрытые намерения, стратегии поведения и способы воздействия на других. В пьесе практически каждый речевой акт направлен на достижение выгоды, укрепление власти или прикрытие собственных интересов. Одним из ключевых примеров прагматического использования речи является самодурство Самсона Сылыча Большова. До своего краха он говорит резко, властно, поучающе: это язык хозяина, привыкшего к беспрекословному подчинению. Его высказывания — это приказы, предупреждения, угрозы. Он не просто доминирует экономически — он утверждает своё превосходство через речь: «Моя дочь — хочу с кашей ем, хочу — масло пахтаю». Большов не допускает диалога: его слова — это инструмент давления и управления людьми. Однако после банкротства его речевая стратегия кардинально меняется. Он становится жалобным, умоляющим, старается вызвать сочувствие: аргументы, приказные формы и покровительственный тон сменяются просьбами и жалобами. Но эта смена — не отражение духовной трансформации, а очередная прагматическая попытка добиться спасения. Даже в слабости Большов манипулирует речью, направляя её на достижение выгоды.

Речь Лазаря Подхалюзина функционирует противоположным образом: это прагматика маскировки и подстройки. Подхалюзин — мастер льстивых выражений, подчеркнутой покорности и уважения. Его знаменитая манера обращаться к Большову как к «благодетелю» или даже «отцу родному» создаёт образ верного, искренне преданного работника. На самом деле эта лесть — тщательно выстроенная стратегия, скрывающая хищнические намерения. Он подстраивает свой язык под собеседника, говорит так, чтобы усыпить его бдительность.

Центральным прагматическим ключом пьесы становится знаменитая фраза: «Свои люди — сочтёмся!». Семантически она обозначает доверие, близость, обещание честных и справедливых отношений внутри «своего круга» [1]. Но в устах Подхалюзина она превращается в инструмент обмана, маску, за которой скрывается безжалостный расчёт. Фраза, обозначающая честность, становится символом предательства: итоговое «сочтёмся» означает фактический отказ помочь Большову и холодную рациональность нового хозяина.

Липочка использует речь совершенно иначе: её прагматика связана с созданием внешнего лоска и демонстрацией превосходства. Она не стремится манипулировать другими ради выгоды — её цель состоит в том, чтобы подчеркнуть свою «особенность» и показную «образованность». Поэтому в её речи появляются неправильные иностранные выражения, попытки говорить «по-модному», искусственные попытки выглядеть утончённой. Прагматически эта манера направлена на отрыв от купеческой среды и демонстрацию мнимой принадлежности к высшему обществу. Однако эта демонстрация приводит к обратному эффекту — подчёркивает духовную пустоту и ограниченность героини, превращая её в объект сатиры.

Речь в пьесе — это не только средство передать информацию. По тому, как говорят герои, можно понять их характеры, положение в обществе и даже ценности времени. Островский намеренно выстраивает речь так, чтобы показать слабые стороны купеческой среды: жадность, низкий уровень культуры и умение прикрывать свои интересы красивыми словами.

В заключение речевой портрет персонажей в пьесе А. Н. Островского «Свои люди — сочтёмся!» выступает важнейшим средством раскрытия их характеров и отражения социальной среды купеческой России XIX века. Языковая организация текста у Островского строится на сочетании индивидуальных речевых особенностей, бытовой лексики, деловой терминологии, просторечий и эмоционально окрашенных высказываний, что позволяет автору создать объёмные, выразительные и психологически достоверные образы. Анализ семантического уровня показал, что выбор слов и выражений напрямую связан с социальным положением и внутренним миром персонажей. Семантика купеческой сферы — «долги», «счёт», «имущество», «кредиторы» — подчёркивает ведущую роль материальных интересов в жизни героев и формирует общую атмосферу корысти и расчёта. Речь Большова, насыщенная грубыми и приказными формулами, передаёт его властность; лексика Подхалюзина меняется по мере его продвижения к власти; язык Олимпиады сохраняет примитивность и бытовую ограниченность; Тишка говорит просто и покорно; мещанки выражаются эмоционально и суетливо. Всё это формирует разностороннюю картину купеческого быта. Прагматический анализ позволяет увидеть скрытые цели и стратегии общения, которыми пользуются герои. Большов применяет речь как средство давления и утверждения власти; Подхалюзин — как инструмент манипуляции, сначала маскируя покорность, затем демонстрируя своё превосходство; Олимпиада стремится избежать конфликта и ищет одобрения; Тишка подчёркивает свою зависимость, используя речь для выражения покорности; мещанки активно выполняют функцию социального комментария, выстраивая общение на эмоциональности и сплетне. В совокупности семантика и прагматика речевого поведения раскрывают глубинную структуру отношений между персонажами и подчёркивают социальную природу конфликта, лежащего в основе пьесы. Через язык героев Островский правдиво показывает нравы купеческого мира, его бытовую ограниченность, стремление к наживе и хитрость, что делает произведение значимым документом эпохи и ярким образцом реалистической драматургии.

Литература:

1. Островский А. Н. Свои люди — сочтёмся! // Островский А. Н. Полное собрание сочинений: В 12 т. — М.: Искусство, 1950. — Т. 2. — С. 135–210.
2. Виноградов В. В. О языке художественной литературы. — М.: Гослитиздат, 1959. — 412 с.
3. Аристова Т. Ф. Язык и стиль А. Н. Островского. — М.: Наука, 1984. — 256 с.
4. Богданов М. В. Речевая характеристика персонажей в драматургии Островского // Вопросы литературы. — 2008. — № 4. — С. 115–132.
5. Козлова Н. А. Семантика и прагматика художественного текста: учебное пособие. — М.: Флинта; Наука, 2016. — 208 с.
6. Austin J. L. How to Do Things with Words. — Oxford: Clarendon Press, 1962. — 166 p.