Правовая система Российской Федерации всегда была тесно взаимосвязана с международно-правовым законодательством, выступающим своего рода «базисом» для нее, «несущей конструкцией», представленной общеправовыми принципами международного права, нашедшими свое отражение в Конституции нашей страны. Данные принципы, помимо всего прочего, распространяют свою законодательную сферу влияния на институт мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, насыщая их правовую составляющую четкими границами, размерами и необходимым вектором направленного принудительного воздействия на права и свободы тех, в отношении кого они применяются. Примат международного права требует от норм административно-деликтного законодательства строгого учета важнейших положений, закрепляющих необходимые для защиты интересов, прав и свобод общечеловеческие ценности, нашедшие свое отражение в таких «столпах» международного права, коими являются Всеобщая декларация прав человека; Международный пакт о гражданских и политических правах; Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания; Конвенция ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания; Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания; Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод и др. [2].
Ученые, придерживающиеся мнения о том, что решения, принимаемые Европейским судом по правам человека, носят прецедентный характер, считают, что они также оказывают правовое воздействие на сущностную составляющую исследуемых в статье мер обеспечения. Данный факт подтверждается тем обстоятельством, что по постановлению Конституционного Суда Российской Федерации решения Европейского суда по правам человека, воплотившие в себе нормы международного права и общепризнанные принципы, являются неотъемлемой составляющей российской правовой системы.
Реализация мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, непосредственно пересекаясь с правами, свободами и законными интересами граждан, балансирует по тонкой грани соблюдения их правовой незыблемости. Сохранить этот тонкий, но важнейший механизм позволяют нормы и принципы, которые имеют международно-правовые истоки в вопросах обеспечения соблюдения обязательств по защите прав, свобод и законных интересов граждан каждым государством.
Широко признаваемым правовым сообществом является принцип соблюдения фундаментальных прав и свобод человека независимо от ситуации, в которую включаются и вооруженные конфликты. Конвенция о защите прав человека и основных свобод предусматривает случаи отступления от прописанных в ней обязательств, строго очерчивая причинные составляющие ограничительного действия государства по защите прав человека и основных свобод (война, чрезвычайные обстоятельства, угрожающие жизни нации), «при условии, что такие меры не противоречат другим ее обязательствам по международному праву». Данным положениям Конвенции вторит Международный пакт о гражданских и политических правах, который, допуская применение вышеназванных мер, ограничивает их только той степенью, «в какой это требуется остротой положения, при условии, что такие меры не влекут дискриминации исключительно на основе расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения» [3].
Особое место в анализируемых международно-правовых документах отведено принципу наибольшего благоприятствования индивиду. Данный принцип находит отражение как во Всеобщей декларации прав человека, так и во всех Международных пактах о правах, где «признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их» выступает в качестве основы справедливости, всеобщего мира и свободы. Перечисленный в данных актах и не являющийся исчерпывающим перечень прав и свобод облекается понятием «достоинство». Руководствуясь данным принципом, российское законодательство требует в целях защиты чести и достоинства личности, осуществлять личный досмотр как меру обеспечения производства по делам об административных правонарушениях лицом одного пола с досматриваемым в присутствии не менее двух понятых того же пола. В качестве гаранта данной позиции можно назвать Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, статья 5 которого запрещает всем государствам, ратифицировавшим данный документ, ограничивать или умалять основные права человека «под тем предлогом, что в настоящем Пакте не признаются такие права или что в нем они признаются в меньшем объеме».
Следует особо отметить, что Всеобщая декларация прав человека, допуская ограничения его в правах и свободах, запрещает государствам делать это в случае, если эти ограничения не преследуют своей целью обеспечение «должного признания и уважения прав и свобод других» и удовлетворение «справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе».
О едином комплексе прав человека, обеспечивающем их взаимосвязанность и взаимозависимость, свидетельствует принцип неделимости гражданских, политических, культурных и социальных прав и свобод человека. В этой связи резолюции Генеральной Ассамблеи ООН также позиционируют права как единое целое и запрещают оправдывать поощрение и защиту одной категории прав освобождением государств от поощрения и защиты другой категории прав [1].
Анализируемые автором международно-правовые принципы, имеющие базовый основополагающий характер, не являются исчерпывающими. В контексте статьи следует также назвать принцип непонижаемости защиты прав человека по международному праву, принцип неотъемлемости прав и свобод человека и др. Важность всех, и рассмотренных и упомянутых, принципов определяется непосредственным отношением к правоприменительной практике, поскольку нормы административно-деликтного законодательства «впитали в себя» их правовую сущность. В частности, Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в качестве приоритетной задачи определяет защиту личности, охрану прав и свобод человека и гражданина, что обусловливает правовое содержание института мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях.
На основании вышеизложенного под применением мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях следует, по мнению автора, понимать основанную на принципах международного и отечественного законодательства совокупность последовательно сменяющих друг друга действий, осуществляемых специально уполномоченными субъектами, имеющих главной целью пресечение противоправного деяния, сопряженного с основанным на законе ограничением прав и свобод человека и гражданина, а также фиксируемых в соответствующих процессуальных документах (протоколах).
Литература:
- Безрукова Л. Страсбургская защита / Л. Безрукова // Российская газета. 2010. 1 марта.
- Марченко М. Н. Судебное правотворчество и судейское право / М. Н. Марченко. Москва: Проспект, 2011. 512 с.
- Черниченко С. В. ООН и права человека: итоги и проблемы полувекового пути / С. В. Черниченко // Российский ежегодник международного права. 1996–1997 / главный редактор Л. Н. Галенская. Санкт-Петербург: Россия-Нева, 1998. С. 286–295.
