В статье автор исследует влияние профессионального правосознания судей на назначение уголовного наказания на примере применения отдельных статей Уголовного кодекса Российской Федерации, с учетом пределов норм, установленных данными статьями. В статье рассматривается институт судейского усмотрения в контексте российской системы уголовного судопроизводства, анализируются его пределы с приведением проблематики и путей развития данного института в дальнейшей эволюции российской судебной и уголовно-правовой системе.
Ключевые слова: уголовное наказание, профессиональное правосознание судей, судейское усмотрение, принцип справедливости в уголовном праве, назначение наказания в уголовном праве.
In the article, the author examines the influence of professional legal consciousness of judges on the appointment of criminal punishment using the example of the application of individual articles of the Criminal Code of the Russian Federation, taking into account the limits of the norms established by these articles. The article examines the institution of judicial discretion in the context of the Russian system of criminal proceedings, analyzes its limits with the presentation of the problems and ways of development of this institution in the further evolution of the Russian judicial and criminal-legal system.
Keywords : criminal punishment, professional legal consciousness of judges, judicial discretion, the principle of justice in criminal law, the appointment of punishment in criminal law.
Согласно ч.1 ст. 6 Уголовного кодекса РФ, наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного [8]. Ввиду того, что справедливость не имеет абсолютного значения, являясь по мнению Н. И. Матузова, «категорией не только морально-этической, но и глубоко абстрактной…" [3, с. 54], проблема назначения справедливого уголовного наказания остается одной из наиболее дискуссионных в юридической науке и практике.
Несмотря на то, что в контексте романо-германской правовой семьи, основным источником права, в том числе при рассмотрении уголовных дел, выступают нормативные правовые акты, в числе которых Уголовный кодекс РФ, обеспечение справедливости при назначении наказания, выносимого на основе его норм, является задачей судьи, на рассмотрении у которого находится конкретное уголовное дело.
Норма ч.1 ст. 60 Уголовного кодекса РФ, регулирующая общие начала назначения наказания в уголовном праве, содержит следующее правило: «Лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, и с учетом положений Общей части настоящего Кодекса» [8]. При этом, анализ отдельных статей Особенной части Уголовного кодекса РФ позволяет сформировать следующий вывод: отдельные санкции уголовно-правовых норм имеют весомый разрыв между нижним и верхним пределом уголовно-правовой санкции.
Так, согласно ст. 105 Уголовного Кодекса РФ, убийство наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет лишения свободы; организация преступного сообщества, в соответствии со ст. 210 Уголовного Кодекса РФ, наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет лишения свободы; кража в особо крупном размере, в соответствии со ст. 158 УК РФ, наказывается лишением свободы на срок от двух до десяти лет [8].
При этом, при определении конкретного размера наказания, в соответствии с ч.3 ст. 60 УК РФ, судье необходимо учитывать характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи [8]. Исходя из этого, мы можем сделать вывод о важности уровня профессионального правосознания судьи при конкретизации отдельного наказания, достижении цели справедливости при уголовном судопроизводстве.
Обратившись к трудам Н. Я. Соколова, мы можем найти следующее определение профессионального правосознания: «система правовых взглядов, знаний, чувств, ценностных ориентаций и других структурных элементов правового сознания людей, профессионально занимающихся юридической деятельностью, которая требует специальной образовательной и практической подготовки» [7, с. 12]. В соответствии с данным определением, мы можем сформировать следующий авторский вывод: профессиональное правосознание судей представляет собой специфический вид профессионального правосознания юристов, формирующийся под влиянием опыта судейской деятельности, соответствующего особенностям системы уголовного судопроизводства в Российской Федерации.
В. Д. Зорькин выделяет следующий аспект судейской деятельности: «Судья должен руководствоваться не только буквой закона, но и духом справедливости, что требует высокого уровня правовой культуры» [2, с. 12] . Всвязи с этим, перед исследователями возникает актуальная необходимость изучения того, как профессиональное правосознание судей влияет на их деятельность, принимаемые ими решения при назначении уголовного наказания, определении меры справедливого и соразмерного содеянному наказания.
Используя метод исторической ретроспективы, отметим тот факт, что институт судейского усмотрения, использования судьями профессионального правосознания при принятии решений о назначении наказания и его размере, имел место и в советский период отечественного права. Так, в соответствии со ст. 37 Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., при назначении наказания судьи должны были руководствоваться социалистическим правосознанием [9]. Обратившись к трудам В. Н. Нерсесянца, мы можем обнаружить следующее определение социалистического правосознания: «взгляды, представления, настроения, чувства рабочего класса относительно характера, сущности принципов права и законности» [6, с. 392]. Таким образом, мы можем прийти к выводу о том, что использование судьями правосознания при вынесении решений по уголовным делам является укоренившейся практикой, зарекомендовавшей себя на протяжении всего периода ведения уголовного судопроизводства как в период советского, так и в период современного российского права.
Одним из инструментов практической реализации профессионального правосознания судьи при рассмотрении уголовного дела является институт судейского усмотрения, определяемого И. А. Покровским как «право более свободного толкования, восполнения и даже исправления закона сообразно требованиям справедливости и веления судейской совести» [5, c. 90]. При этом, вопрос о том, насколько справедливо само существование института судейского усмотрения в уголовном праве, а также о его пределах, для российского права является дискуссионным.
С одной стороны, в открытых источниках мы можем встретить мнения о том, что несмотря на действительное наличие возможности судейского усмотрения при принятии решений по уголовным делам, такое усмотрение не имеет широких приделов. Так, по мнению судьи Верховного Суда РФ в почетной отставке М. С. Шалумова, рассматривая пределы судейского усмотрения на примере вынесения судьями наказаний на примере уголовных дел о квартирных кражах, отмечает следующее: «…для судейского усмотрения остается очень немного места. И если оно остается, то единственным критерием можно назвать принцип справедливости» [10].
Иную позицию возможности судейского усмотрения при принятии решений по уголовным делам, в контексте того, что представления о справедливости у сторон уголовного производства могут отличаться, мы можем встретить, обратившись к мнениям представителей профессионального юридического сообщества. Так, член Совета Федеральной палаты адвокатов РФ Е. Г. Авакян отмечает следующее: «…далеко не всегда мы имеем единое представление о том, что морально, нравственно и справедливо с точки зрения защитника, обвиняемого и судьи» [10]. Таким образом, возможность применения судьей усмотрения при вынесении отдельных решений по уголовным делам и границы такового, как пример применения судьей профессионального правосознания, являются дискуссионной для российской юриспруденции темой, проблематика и решение которой должны стать предметом как доктринального осмысления правоведов, так и конкретизации со стороны Верховного Суда РФ.
В качестве примера, иллюстрирующего проблематику неоднозначного применения судьями профессионального правосознания, а также отличий в правовых подходах судей в делах, которые при сравнении некоторых элементов составов преступлений можно считать схожими, служит практика применения судьями ст. 64 Уголовного Кодекса РФ, регулирующей вопрос назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление [8].
Так, в исследовании, проведенном А. А. Нечепуренко и А. Е. Куковякиным, приводится таблица, посвященная сбору и статистическому обобщению обстоятельств, которые были признаны российскими судьями исключительными, повлиявших на смягчение уголовного наказания и назначение такового ниже низшего предела уголовно-правовых норм. Среди таковых обстоятельств мы можем обнаружить как весьма объективные, обозначенные в ст. 61 УК РФ (например, явка с повинной, наличие у виновного малолетних детей и пр.), так и ряд обстоятельств, в контексте которых мы можем говорить о субъективности судейского мнения (например, отсутствие работы, смерть родственника, ранее не был привлечен к административной ответственности, преступление по мотиву сострадания и пр.) [4, с. 24].
Отдельного внимания заслуживает и тот факт, что отдельные санкции норм статей Уголовного кодекса РФ предоставляют широкие возможности для применения судейского усмотрения при назначении уголовного наказания. Так, в качестве примера мы можем привести санкцию ч.4 ст. 111 УК РФ, устанавливающую наказание от двух месяцев до пятнадцати лет лишения свободы при умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего [8]. Такой разрыв между нижним и верхним пределом срока наказания за совершение преступления порождает чрезмерные возможности толкования норм уголовного права судьями. В качестве предложения, должного повлиять на укрепление института назначения справедливого и соразмерного тяжести преступления наказания в уголовном праве, мы можем предложить установление общего подхода к формированию уголовно-правовых санкций законодателем, в виде универсального определения максимального разрыва между нижним и верхним пределом срока лишения свободы в размере не более пяти лет.
Исходя из представленных положений, мы можем сформировать ряд выводов по представленной проблеме. В первую очередь, стоит отметить тот факт, что профессиональное правосознание судей в ряде случаев играет весомую роль в процессе обеспечения справедливости наказания. Потому, высокие квалификационные требования, предъявляемые к судьям, являются оправданными, т. к. судья в уголовном судопроизводстве выступает не только в качестве субъекта толкования отдельных уголовно-правовых норм, но и в качестве лица, уровень понимания закона которого является ключевым фактором выполнения целей уголовного наказания, обеспечения реализации принципов данной отрасли права.
Однако, представленные выше примеры, основанные на статистике применения ст. 64 Уголовного Кодекса РФ, подтверждают предположение о том, что возможность неоднозначных трактовок одних и тех же норм уголовного права, рождает субъективность в принятии решений судьями, а следовательно — неоднозначность судебной практики.
Ввиду этого в качестве решения представленной проблемы предлагается внести поправки в Уголовный Кодекс РФ, обязывающие судей при формировании решения по уголовным делам с применением ст. 64 Уголовного Кодекса РФ, разъяснять мотивы принятого решения, подтверждающие целесообразность назначения наказания ниже нижнего предела санкции отдельных норм Уголовного Кодекса РФ.
Также необходимо отметить высокую значимость Обзоров судебной практики Верховного Суда РФ в части приведения к единообразию, разъяснения отдельных спорных моментов применения уголовно-правовых норм, в т. ч. ст. 64 Уголовного Кодекса РФ. Так, В. Д. Зорькин отмечает следующее: «…Обзоры ВС РФ фактически приобрели характер субсидиарного источника права, особенно в вопросах назначения наказания и процессуальных процедур» [1]. Согласимся с этим мнением, подтверждающим авторскую мысль о том, что важной ролью Обзоров судебной практики Верховного Суда РФ является в том числе приведение к единообразию представлений судей о сущности, целях и пределах уголовных наказаний. Тем самым, субъективные представления судей, основанные на их профессиональном правосознании, приходят к унифицированному единоначалию.
Литература:
- Зорькин В. Д. Конституция и правовая система России. М.: Норма, 2020. 215 с.
- Зорькин В. Д. Правовое государство и судебная власть // Журнал российского права. 2019. № 5. С. 12.
- Матузов Н. И. Правовая система и личность. Саратов: Изд-во Саратовской государственной академии права, 1987. 54 с.
- Нечепуренко А. А., Куковякин А. Е. Ограничение судейского усмотрения при переводе смягчающих обстоятельств в статус исключительных в порядке ст. 64 УК РФ // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2017. № 3(70). С. 20–27.
- Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. 90 с.
- Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / Под общ. ред. академика РАН, д.ю.н., проф. В. С. Нерсесянца. М.: Норма, 2004. 392 с.
- Соколов Н. Я. Профессиональное сознание юристов. М., 1988. 12 с.
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 21.04.2025) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
- Уголовный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от 30.07.1992). Утратил силу с 01.01.1997.
- Мухамбетова А. Судьи рассказали о судейском усмотрении в уголовном и гражданском судопроизводствах // Адвокатская газета. — URL: https://www.advgazeta.ru/novosti/sudi-rasskazali-o-sudeyskom-usmotrenii-v-ugolovnom-i-grazhdanskom-sudoproizvodstvakh/