Работа посвящена вопросу противодействия организованной преступности, в частности, последствиям, возникающими из-за деятельности лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии. Акцентируется внимание на серьёзной угрозе, которую они представляют для общества, так как координируют преступную деятельность и распространяют криминальные субкультуры. Проведен анализ зарубежного опыта (Италии, Франции, Швейцарии, Нидерландов, Армении) в сфере борьбы с организованной преступностью, с акцентом на законодательные подходы к определению и ответственности лиц, занимающих доминирующее положение в преступной иерархии. Особое внимание уделено опыту Республики Армения. Обосновывается целесообразность учета критерия приверженности криминальной субкультуре при квалификации преступлений, совершенных организованными группами, и предлагается перенять опыт Республики Армения в части выделения лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии, в качестве специальных субъектов преступлений.

Ключевые слова: преступления в преступной иерархии, лица, занимающие высшее положение, романо-германская правовая семья, сравнительно-правовое исследование, организованная преступность.

The work is devoted to the issue of combating organized crime, in particular, the consequences that arise from the activities of persons occupying a high position in the criminal hierarchy. Attention is focused on the serious threat they pose to society, as they coordinate criminal activity and spread criminal subculture. An analysis of foreign experience (Italy, France, Switzerland, the Netherlands, Armenia) in the field of combating organized crime is carried out, with an emphasis on legislative approaches to the definition and responsibility of persons occupying a dominant position in the criminal hierarchy. Particular attention is paid to the experience of the Republic of Armenia. The expediency of taking into account the criterion of commitment to the criminal subculture when qualifying crimes committed by organized groups is substantiated, and it is proposed to adopt the experience of the Republic of Armenia in terms of identifying persons occupying a high position in the criminal hierarchy as special subjects of crimes.

Keywords: crimes in the criminal hierarchy, persons occupying a higher position, Romano-Germanic legal family, comparative legal research, organized crime.

Противодействие организованной преступности является одной из значимых, и вместе с тем, наиболее сложных задач в деятельности не только нашего государства, но и всего мирового сообщества. Пресечение и предупреждение преступлений, совершаемых лицами, занимающими доминирующее положение в преступной иерархии, приобретает приоритетное значение в контексте обеспечения правопорядка и национальной безопасности. Деятельность указанных лиц представляет повышенную общественную опасность, поскольку сопряжена не только с координацией противоправной деятельности организованных преступных формирований, но и с осуществлением идеологического воздействия, направленного на вовлечение новых лиц в преступную деятельность и поддержание криминальной субкультуры [6, c. 119].

Предупреждение преступлений, совершаемых указанной категорией лиц, является приоритетным направлением деятельности правоохранительных органов.

В контексте исследования международного опыта, особое внимание следует уделить анализу законодательства государств, относящихся к романо-германской правовой семье, как обладающих развитой системой уголовного права и кодифицированными нормативными актами. Данные государства имеют богатую историю развития уголовно-правовой доктрины и обладают эффективными механизмами борьбы с различными формами преступности, включая организованную и транснациональную. Сравнительный анализ уголовных кодексов и сопутствующих нормативных актов позволяет выявить общие тенденции и потенциально полезные практики, которые могут быть адаптированы и имплементированы в национальную систему уголовного права [10, c. 55].

Отметим, что интересным представляется опыт Италии, где законодательство содержит статьи, направленные на борьбу с мафиозными структурами. В частности, статья 416-bis Уголовного кодекса Италии предусматривает ответственность за участие в мафиозных объединениях, а также за руководство ими. Принципиальным является то, что эта статья предусматривает уголовное наказание просто за само участие в подобной структуре, даже если конкретные противоправные деяния не были совершены. Этот подход позволяет правоохранительным органам превентивно бороться с организованной преступностью, разрушая ее структуру изнутри.

Итальянское законодательство активно использует институт конфискации имущества, полученного преступным путем. При этом конфискации подлежит не только имущество, непосредственно полученное в результате преступной деятельности, но и имущество, которое было приобретено на доходы от такой деятельности, даже если оно записано на других лиц. Институт конфискации является важным инструментом в борьбе с мафией, которая исторически пронизывала итальянское общество и экономику. Это позволяет лишить преступные организации финансовой основы и существенно ослабить их влияние [7, c. 28].

Французская правовая система борется с организованной преступностью, используя такие нормы уголовного права, которые устанавливают ответственность за создание преступных групп и участие в преступных группировках (association de malfaiteurs). Политика Франции по борьбе с организованной преступностью наделяет правоохранительные органы большим перечнем полномочий, связанных с осуществлением оперативно-розыскных мероприятий, уделяя особое внимание борьбе с финансовыми потоками и конфискации активов. Важным элементом в противодействии организованной преступности во Франции является институт repentis, или раскаявшихся преступников. Данный механизм позволяет лицам, сотрудничающим со следствием и предоставляющим ценную информацию о деятельности преступных организаций, рассчитывать на смягчение наказания.

В свою очередь, Швейцарское законодательство отличается жестким регулированием финансовых потоков и борьбой с отмыванием денег. Это обусловлено исторической ролью страны как крупного международного финансового центра, привлекающего капиталы со всего мира. В связи с этим, Швейцария внедрила строгую систему идентификации клиентов, обязательную отчетность о подозрительных операциях и механизмы международного сотрудничества для обмена информацией с другими странами.

Вместе с тем, Нидерландское законодательство предоставляет правоохранительным органам широкие полномочия для проведения оперативно-розыскных мероприятий и использования провокации в борьбе с организованной преступностью.

Исследуя зарубежный опыт введения уголовной ответственности, за определенные аспекты идеологического лидерства в преступных группах, особенно полезным для российского законодательства представляется анализ опыта Республики Армения. В законодательстве Республики Армения реализован подход, предусматривающий установление специального субъекта преступления — лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии. Уголовный кодекс Республики Армения (2021 г.) в статьях 318–325 определяет такого субъекта и устанавливает уголовную ответственность за сам факт приобретения, поддержания или обладания указанным статусом (ст. 322). Санкция за данное деяние — лишение свободы на срок от шести до двенадцати лет. В иных составах преступлений совершение деяния лицом, имеющим высший статус в преступной иерархии, рассматривается как квалифицирующий признак, обуславливающий усиление уголовной ответственности. Согласно определению, закрепленному в статье 322 УК Республики Армения, лицо, обладающее высшим статусом в преступной иерархии (т.н. «вор в законе» или «криминальный авторитет»), характеризуется тем, что его авторитет признается преступной группировкой и её членами в соответствии с правилами поведения, установленными и признанными этой группировкой, придерживающейся криминальной субкультуры. Важно, чтобы обладание статусом «лидера» в преступной иерархии подкреплялось реальной возможностью для совершения перечисленных действий. Этот критерий помогает отделить таких лиц от других криминальных авторитетов, не связанных с организованными группами, придерживающихся норм криминальной субкультуры. [7, с. 30]

Кроме того, УК Республики Армения от 5 мая 2021 года выделяются следующие конкретные признаки:

1. Стратегическое руководство (дает указания, для достижения целей, преследуемых преступной группировкой);
2. Организационная деятельность (организует собрания преступной группировки, придерживающейся норм криминальной субкультуры, или участвует в них)
3. Финансовый контроль (организует или осуществляет сбор денежных средств (в том числе посредством азартных игр), или распоряжается незаконной прибылью, полученной преступной группировкой, придерживающейся норм криминальной субкультуры)
4. Иные действия (совершает иные действия, направленные на достижение целей, преследуемых этой группировкой).

Исходя из вышеперечисленных признаков, можно выделить, что все действия должны быть направлены на достижение целей, преследуемых этой группировкой. Это исключает случайные последствия или личные действия, не связанные с интересами сообщества. Также последний пункт подразумевает, что список открытый, и любая деятельность может быть оценена правоохранительными и правоприменительными органами в качестве признака получения или поддерживания наивысшего статуса.

Положительным аспектом законодательного подхода Республики Армения является выделение лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии, в качестве специальных субъектов не только в составе преступления, связанного с созданием или участием в преступном сообществе (организации), но и в ряде смежных составов, связанных с деятельностью группировок, являющихся носителями криминальной субкультуры.

Данный подход позволяет более эффективно противодействовать криминальным лидерам и дезорганизовывать их преступную деятельность. При этом, важно четко определить критерии, позволяющие идентифицировать лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии, учитывая его влияние на преступную среду, способность отдавать указания и распоряжаться незаконными доходами.

Таким образом, исходя из вышеизложенного стоит заключить, что международный опыт борьбы с организованной преступностью демонстрирует разнообразие подходов и стратегий, направленных на пресечение деятельности криминальных лидеров и подрыв финансовой основы преступных организаций. Анализ законодательства различных стран позволяет выделить наиболее эффективные инструменты и методы, которые могут быть адаптированы к национальным условиям и использованы для совершенствования отечественной системы противодействия организованной преступности. В частности, опыт Италии и Армении представляет особый интерес в контексте криминализации самого факта занятия высокого положения в преступной иерархии, а также использования института конфискации имущества, полученного преступным путем.

Внедрение подобных механизмов в российское законодательство позволит правоохранительным органам более эффективно бороться с организованной преступностью, пресекая ее деятельность на ранних стадиях и лишая криминальных лидеров возможности координировать противоправную деятельность и вовлекать новых лиц в преступную деятельность. При этом, важно учитывать особенности российской правовой системы и криминологической обстановки, чтобы адаптировать международный опыт к национальным условиям и избежать негативных последствий.

В целом, изучение и адаптация международного опыта борьбы с организованной преступностью является важным направлением совершенствования отечественной системы противодействия преступности.

Литература:

1. Волосова Н. Ю. Уголовное право зарубежных стран: учебное пособие / Н. Ю. Волосова, О. В. Журкина; Оренбургский гос. ун-т. — Оренбург: ОГУ, 2018. — 168 с.
2. Григорьев Д. А., Морозов В. И. Как определить лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии // Юридическая наука и правоприменительная практика. 2014. № 4. С. 50–58.
3. Кузнецов К. В. Особенности формирования и реализации криминальной деятельности организованных этнических преступных формирований в зарубежных странах (на примере наиболее влиятельных этнических преступных сообществ и группировок) / К. В. Кузнецов // Общество и право. — 2017. — № 3 (61). — С. 61–66.
4. Максименко М. В. Идентификация лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии: метод. рекомендации. Пермь: Перм. ин-т ФСИН России, 2021. 30 с.
5. Пантюхина И. В., Ларина Л. Ю. Проблемы регламентации и применения уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за занятие высшего положения в преступной иерархии (ст. 210.1 УК РФ) // Lexrussica. 2020. Т. 73, № 10. С. 159–169.
6. Рыбушкин Н. Н. Объективная сторона занятия высшего положения в преступной иерархии / Н. Н. Рыбушкин, О. Н. Дунин // Вестник экономики, права и социологии. — 2024. — № 2. — С. 119–123.
7. Сысолина Н. С. Опыт уголовно-правового противодействия лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии, в странах романо-германской правовой семьи / Н. С. Сысолина // Вестник Волгоградской академии МВД России. — 2024. — № 4 (71). — С. 26–32.
8. Федотова А. В. Ответственность в российском уголовном законодательстве за занятие высшего положения в преступной иерархии // Аграрное и земельное право. 2019. № 9. С. 107–109.
9. Якушева Т. В. Уголовная ответственность преступных авторитетов: новеллы законодательства // Уголовное право. 2019. № 3. С. 85–90.
10. Stukalova T. V., Sukharenko A. N. Criminal prosecution of leaders of the criminal environment in Russia: state and problems. Scientific and practical textbook. — Moscow: Prospekt. — 2022. — 216 p.