В статье автор исследует специфику связи психологического благополучия и страхов в юношеском возрасте.

Ключевые слова: психологическое благополучие, страхи, юношеский возраст, связи.

Юношеский возраст — это период масштабных трансформаций, затрагивающих все сферы жизни. В это время молодые люди активно формируют жизненные цели, выстраивают социальные связи, определяют свой дальнейший профессиональный и жизненный путь.

Психологическое благополучие в этот период выступает одним из ключевых показателей здоровья и адаптации к социально-экономическим условиям современной жизни.

Психологическое благополучие — это сложный динамический конструкт, включающий в себя разные компоненты, отражающие развитие личности. Ключевой вклад в изучение данного конструкта внесла К. Рифф, которая разработала модель, объединяющую шесть основных компонентов психологического благополучия: самопринятие, позитивные отношения, управление средой, автономию, цели в жизни и личностный рост [5]. Эти компоненты взаимосвязаны, но их выраженность варьируется в зависимости от возраста и индивидуальных особенностей.

Например, в юности доминируют стремление к самореализации и поиску смыслов, тогда как в зрелости на первый план выходят стабильность и контроль над обстоятельствами.

Отечественные исследователи (Д. А. Леонтьев) дополняют эту модель, акцентируя роль субъектной позиции личности — способности активно выстраивать свою жизнь, несмотря на внешние условия [2]. При этом психологическое благополучие не сводится к отсутствию проблем, а отражает умение находить баланс между актуальными достижениями и перспективами развития.

Важно отметить, что его структура динамична: с возрастом снижается значимость одних компонентов (например, личностного роста) и усиливается влияние других (самопринятие, автономия). Кроме того, внутренние факторы (ценности, смыслы) играют более существенную роль, чем внешние обстоятельства, такие как материальный достаток или социальный статус.

У юношей и девушек психологическое благополучие проявляется в способности выстраивать гармоничные отношения с окружающими, отражается в стремлении к автономии при сохранении контроля над обстоятельствами, умении использовать внутренние ресурсы для преодоления трудностей, осознании своих целей и возможностей, принятии себя во всей многогранности собственной личности.

Однако в условиях динамичного мира молодежь сталкивается с множеством вызовов: стресс, тревога о будущем, неопределенность, внутренние и социальные конфликты. Эти факторы неизбежно влияют и на их психологическое благополучие.

Страх как базовая эмоция играет ключевую роль в адаптации человека, мобилизуя ресурсы в ответ на реальную или воображаемую угрозу. Как отмечал Ф. Риман, страх пронизывает всю человеческую историю, проявляясь в различных формах — от мимолетной тревоги до глубинных экзистенциальных переживаний [3]. Современные исследования рассматривают его не только как индивидуальный аффект, но и как социально-культурный феномен, отражающий эволюционные механизмы выживания и особенности взаимодействия личности с окружающей средой.

В психоаналитической традиции (З. Фрейд, К. Хорни) страх связывается с внутренними конфликтами и вытесненными влечениями, тогда как бихевиористы (Дж. Уотсон) акцентируют роль условных рефлексов в его формировании. Экзистенциалисты (С. Кьеркегор, М. Хайдеггер) видят в страхе отражение «бытия-в-мире», где он выступает как реакция на свободу выбора и конечность существования [4].

Отечественные исследователи (А. И. Захаров, Ю. В. Щербатых) систематизировали страхи по их происхождению, выделяя: природные (инстинктивные реакции на опасность), социальные (страх оценки со стороны окружающих, неудачи), внутренние (иррациональные тревоги, связанные с подсознанием) [1; 4].

В юности страхи часто связаны с: индивидуальными особенностями, социокультурными условиями, повышенной эмоциональной восприимчивостью, особенно в сфере межличностных отношений. Неконтролируемые страхи снижают уверенность в себе, затрудняют самопринятие, ограничивают самореализацию и негативно влияют на коммуникацию, самоопределение и достижение целей.

Страх может оказывать как позитивное (мобилизующее), так и негативное (деструктивное) воздействие на психическое здоровье и качество жизни. Однако остается открытым вопрос: какие именно страхи сильнее всего коррелируют с психологическим благополучием в юношеском возрасте?

Целью нашего исследования являлось выявление связи между психологическим благополучием и страхами в юношеском возрасте. Опрос респондентов проводился на базе ФГБОУ ВО «Московский психолого-педагогический университет». В исследовании принимало участие 80 юношей и девушек в возрасте от 20 до 22 лет (M=21,06; σ=0,78), юноши (n=22), девушки (n=58), обучающихся на факультете «Психология образования».

Процедура исследования включала в себя: изучение уровня и характера соотношения компонентов психологического благополучия в юношеском возрасте (Опросник «Шкала психологического благополучия» К. Рифф (адаптация Т. Д. Шевеленковой, П. П. Фесенко); определение интенсивности страхов (интегральный показатель страха), иерархии страхов («Опросник иерархической структуры актуальных страхов личности» (ИСАС) Ю. Щербатых и Е. Ивлевой), изучение доминирующих видов страхов (опросник «Виды страха» И. П. Шкуратовой).

Данные обрабатывались с помощью коэффициента корреляции Спирмена (IBM SPSS 26).

В результате исследования выборка была распределена на 3 подгруппы: высокий уровень психологического благополучия — 32,5 % (n=26), средний уровень — 40 % (n=32), низкий уровень благополучия — 27,5 % (n=22).

Анализ данных продемонстрировал различную выраженность составляющих: в группе с высоким уровнем психологического благополучия наблюдалось гармоничное развитие всех компонентов (наиболее выражены компоненты: позитивные отношения (76,5 баллов), управление средой (73,9 баллов) и автономия (71,5 баллов), в группе со средним уровнем наблюдалась средняя выраженность (позитивных отношений (61,3 балла), личностного роста (60,7 баллов), тогда как при низком уровне отмечался выраженный дефицит всех компонентов психологического благополучия (позитивные отношения и личностный рост (по 48,1 балла), автономия (41,1 балла).

Интересно, что интегральный показатель страхов оказался максимальным в группе с высоким благополучием (118,7 балла), в группе со средним уровнем этот показатель также был повышен (112,0 балла) и менее всего был выражен в группе с низким уровнем психологического благополучия (109,1 балла).

При этом в группе с высоким уровнем наиболее всего в иерархии страхов были представлены: страх бедности (8,0 балла), ответственности (7,7 балла), будущего и страха перед экзаменами (по 7,2 балла), а также страх пауков (7,0 баллов).

У респондентов со средним уровнем психологического благополучия иерархию страхов возглавляли: страх ответственности (8,0 баллов), бедности (7,6 балла), будущего (7,2 балла) и страх публичных выступлений (7,2 балла).

В группе с низким уровнем психологического благополучия доминировали страхи будущего и бедности (8,5 и 8,4 баллов, соответственно) и данные страхи имели фобический характер. Далее в иерархии преобладали страх ответственности (7,7 баллов), страхи публичных выступлений и экзаменов (по 7,2 балла).

Далее нами были выявлены преобладающие виды страхов в каждой из групп: в группе с высоким и средним уровнем социальные страхи были выражены наиболее ярко (21,0 и 17,5 баллов, соответственно), тогда как в группе с низким уровнем психологического благополучия преобладала выраженность учебных страхов (23,6 баллов).

Последующий корреляционный анализ компонентов психологического благополучия и страхов позволил выделить следующие связи:

1. Корреляционный анализ выявил парадоксальную положительную связь между общим уровнем психологического благополучия и интегральным показателем страхов (r=0,337, p<0.01), что опровергает первоначальную гипотезу об обратной зависимости и говорит о том, что благополучные юноши и девушки осознают свои страхи, а не вытесняют их.
2. Компонент «позитивные отношения» показал значимые корреляции со страхом руководства (r=0,346), страхом болезни (r=0,400) и отрицательную связь со страхом войны (r=-0,465), все при p<0.01. Эта связь, возможно, свидетельствует о том, что важность социальных связей повышает чувствительность к статусным взаимодействиям.
3. Компонент «автономии» продемонстрировал наиболее сильную положительную связь со страхом заболеть (r=0,470, p<0.001) и отрицательную — со страхом войны (r=-0,336, p<0.01), т. е. эмоциональная вовлеченность усиливает переживания о здоровье.

А связь со страхом войны указывает на то, что юноши и девушки благополучные в своих взаимоотношениях и независимые в жизни боятся потерять контроль над ситуацией, также возможно, что теплые отношения создают ощущение защищенности.

4. Неожиданной стала положительная корреляция «управления средой» со страхом высоты (r=0,243, p<0.05) при одновременной отрицательной связи со страхом войны (r=-0,420, p<0.001), возможно, юноши и девушки управляющие своими обстоятельствами острее переживают ситуации потери контроля управления.
5. «Цели в жизни» значимо коррелировали со страхом изменений (r=0,363, p<0.01), что свидетельствовало о болезненном восприятии перемен при наличии четких жизненных планов.
6. Анализ видов страхов выявил: отрицательные корреляции с учебными страхами (от r=-0,305 до r=-0,476), положительные — с социальными страхами (от r=0,275 до r=0,491), т. е. благополучие дает ресурсы для академической адаптации, а социальная активность повышает чувствительность к оценкам.
7. Наибольшая обратная связь с учебными страхами была обнаружена для «личностного роста» (r=-0,459) и «самопринятия» (r=-0,448), оба при p<0.001, возможно, что ориентация на развитие снижает академическую тревожность, а принятие себя снижает учебную тревогу.
8. Социальные страхи сильнее всего коррелировали с «управлением средой» (r=0,444) и общим уровнем благополучия (r=0,491), p<0.001.
9. Интересно, что «самопринятие» показало отрицательную связь со страхом будущего (r=-0,246, p<0.05), что может указывать на его протективную роль против экзистенциальных тревог.

Полученные данные продемонстрировали весьма нелинейный характер взаимосвязей, что позволило нам сформулировать следующий вывод: психологическое благополучие в юношеском возрасте не снижает общий уровень страхов, но меняет их качественную структуру, повышая чувствительность к социальным оценкам при одновременном уменьшении академической тревожности.

Литература:

1. Захаров, А. И. Неврозы у детей и подростков: Анамнез, этиология и патогенез. / А. И. Захаров. — Ленинград: Медицина: Ленинградское отделение, 1988. — 246 c. — Текст: непосредственный.
2. Переживания в учебной деятельности и их связь с психологическим благополучием / Д. А. Леонтьев, Е. Н. Осин, С. Ш. Досумова [и др.]. — Текст: непосредственный // Психологическая наука и образование. — 2018. — № 6. — С. C. 55–66.
3. Риман, Ф. Основные формы страха: Исслед. в области глубин. психологии / Ф. Риман. — Москва: Алетейа, 1998. — 330 c. — Текст: непосредственный.
4. Щербатых, Ю. В. Психология страха: популярная энциклопедия / Ю. В. Щербатых. — Москва: Эксмо, 2005. — 512 с. — Текст: непосредственный.
5. Ryff, C. D. Sychological Weil-Being inAdult Life Current Directions in // C. D. Ryff. // Psychological Science. — Vol. 4. — No. 4 (Aug., 1995). — pp. 99–104. — Текст: непосредственный.