Встатье рассматривается проблема разграничения террористических и смежных с ними составов преступлений в уголовном законодательстве. Автором выделяются критерии, посредством которых проводится отграничение их друг от друга, в целях правильной квалификации совершенного преступления.

Ключевые слова : терроризм, террористический акт, террористические преступления, разграничение террористических преступлений, смежные составы преступлений.

Как известно, проблема разграничения смежных составов в уголовном законодательстве является одной из наиболее важных и актуальных на сегодняшний день. Это обусловлено тем, что от правильной квалификации деяния, совершенного лицом, зависит не только процесс привлечения лица к уголовной ответственности, но также и реализация справедливости наказания.

В настоящее время в правоприменительной практике нередко возникают вопросы при разграничении террористических преступлений между собой и отграничении их от ряда смежных составов преступлений. Для правильной квалификации совершенного преступления необходимо установить критерии, позволяющие отграничить их друг от друга.

Так, определенные проблемы наблюдаются при разграничении террористического акта (ст. 205 УК РФ) и заведомо ложного сообщения об акте терроризма (ст. 207 УК РФ). В первую очередь линия отграничения здесь проводится в части, касающейся оценки реальности угрозы причинения вреда в результате преступных действий, как неотъемлемого признака объективной стороны террористического акта. Если лицо не имеет реальной возможности совершить теракт, а лишь высказывает подобного рода намерение, квалификация его действий по ст. 205 УК РФ представляется весьма затруднительной. В этой связи представляется не вполне верным следующее судебное решение. Д., позвонив в органы внутренних дел, требовал личной встречи с председателем СК РФ, а для привлечения внимания и придания серьезности своим намерениям, угрожал в случае невыполнения этого требования совершить взрыв, а также расстрел граждан. Однако поскольку данная информация была сообщена не населению и представителям средств массовой информации, а сотрудникам правоохранительного органа, и после оперативной проверки было установлено, что оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, свидетельствующих о том, что Д. способен и фактически готов осуществить террористический акт, не выявлено, Верховный Суд РФ согласился с определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Северная Осетия-Алания, что данное уголовное дело подлежит прекращению по ч. 1 п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием события преступления [3]. Между тем, судом было отмечено, что высказанные Д. угрозы были восприняты правоохранительными органами как реальные, вызвав у них обоснованные опасения относительно возможности совершения террористического акта, в связи с чем были проведены оперативно-розыскные мероприятия, направленные на его предотвращение. Таким образом, на наш взгляд, Д., высказывая угрозу произвести взрыв и расстрел граждан, осознавая, что не имеет реальной возможности совершить указанные действия, совершил заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК РФ) [6, с. 96].

В правоприменительной нередко возникают сложности в процессе отграничения террористического акта (ст. 205 УК РФ) и бандитизма (ст. 209 УК РФ). Они обусловлены тем, что данные составы преступлений имеют сходства по объекту преступления — отношения, возникающие в сфере общественной безопасности. В п. «а» ч. 2 ст. 205 УК РФ, в качестве отягчающего обстоятельства выступает совершение данного преступления организованной группой. При этом одним из видов организованных групп является банда (устойчивая вооруженная группа), которая от остальных организованных групп отличается двумя признаками: вооруженностью и целью нападения как на организации, так и на граждан. В связи с этим, можно заключить, что террористические акты на практике также совершаются и бандами. Именно в таких случаях, как отмечает М. Т. Хугоева, возникают проблемы при разграничении рассматриваемых составов преступлений [4, с. 103].

Отличие между указанными составами видится в объективной стороне, субъекте и цели. Состав бандитизма считается оконченным, когда создана устойчивая вооруженная группа для нападения на граждан и организации, что для террористического акта является лишь подготовительной стадией преступления. Если в бандитизме основной целью является насилие по отношению к гражданам и организациям, то для террористического акта это лишь средство для ее достижения — получение от государственной или международной организации необходимого решения, дестабилизация работы органов государственной власти. Субъект террористического акта несет уголовную ответственность с 14 лет, когда как субъект бандитизма — с 16 лет.

Несомненно, ключевое значение в террористическом акте, как основании отграничения от смежных составов, имеет цель его совершения — дестабилизация деятельности органов власти или международных организаций, либо воздействие на принятие ими решений. Постановление от 9 февраля 2012 г. № 1, разъясняя некоторые особенности квалификации террористического акта, указывает, что, если виновный совершает посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа путем совершения взрыва, поджога или иных действий подобного характера в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций, либо воздействия на принятие ими решений, содеянное надлежит квалифицировать по ст. 205 УК РФ [2]. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, совершенное аналогичным способом в целях воспрепятствования их законной деятельности либо из мести за такую деятельность, квалифицируется ст. 317 УК РФ. Наряду с этим, данное Постановление не определяет, как квалифицировать действия, которые совершаются с двумя целями одновременно. Думается, что решение данного вопроса отдается на откуп правоприменителю, действующему по своему усмотрению. Между тем, в целях сужения пределов такого усмотрения и недопущения произвольного толкования уголовного закона, представляется целесообразным закрепить это разъяснение в Постановлении от 9 февраля 2012 г. № 1.

Весьма тонкая грань отделяет публичные призывы к осуществлению террористической деятельности от подстрекательства к совершению данных преступлений. В ряде случаев не понятно, где проходит линия раздела между двумя этими понятиями. Например, в соответствии с ч. 4 ст. 33 УК РФ подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом. Таким образом, призывы к совершению террористических посягательств полностью соответствуют определению подстрекательства, и тогда не вполне понятно, каким образом происходит разграничение между этими преступлениями. То есть, данные деяния одновременно можно квалифицировать как по ч. 4 ст. 33, ч. 1 ст. 205 УК РФ, так и по ст. 205.2 УК РФ. Думается, единственный критерий разграничения будет заключаться в конкретизации действий, публичные призывы не индивидуализированы, то есть лицо предлагает совершить акт терроризма в общем, без привязки к конкретному месту, времени и способу; а подстрекатель убеждает лицо в необходимости совершить конкретное преступление, например, заложить взрывное устройство в торговом центре и привести его в действие [5, с. 159].

Таким образом, в настоящее время в правоприменительной практике нередко возникают вопросы при разграничении террористических преступлений между собой и отграничении их от ряда смежных составов преступлений. Для разграничения указанных составов первостепенно необходимо установить объективную и субъективную их сторону. Только лишь достоверно установив все обстоятельства этих элементов состава преступления, можно правильно и верно квалифицировать деяние, совершенное лицом по одной из разбираемых статей УК РФ.

Литература:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 23.11.2024) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 08.12.2024).
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г. № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» (ред. от 03.11.2016) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 08.12.2024).
3. Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 25 сентября 2013 г. № 22-АПУ13–4 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 08.12.2024),
4. Хугоева М. Т. Проблемы отграничения состава террористического акта (ст. 205 УК РФ) от смежных состав преступлений // Актуальные вопросы современной науки и образования. Сборник статей V Международной научно-практической конференции. — Пенза, 2020. — С. 102–104.
5. Чукин Д. С. Некоторые проблемные аспекты квалификации преступлений террористической направленности // Правовая среда в современной России: проблемы и перспективы развития: сборник статей II межвузовской научно-практической конференции. — Саратов, 2024. — С. 159–161. — URL: https://elibrary.ru/download/elibrary_69198221_47244698.pdf (дата обращения: 08.12.2024).
6. Чукин Д. С. Некоторые спорные аспекты квалификации преступлений террористической направленности // Актуальные проблемы науки (ко Дню российской науки): сборник научных статей Всероссийской научно-практической конференции. — Саратов, 2023. — С. 94–99. — URL: https://elibrary.ru/download/elibrary_50750512_80272347.pdf (дата обращения: 08.12.2024).