Поскольку доказывание выступает со стороны органов уголовного преследования как процесс обоснования виновности конкретного лица в совершении преступления, уместно констатировать целенаправленный характер рассматриваемой деятельности. Но чтобы соответствующая цель имела смысл в конкретный период времени, требуется определиться с лицом, которому должны предъявить обвинение. Пока такое лицо не выявлено, необходимы поиск и обнаружение этого лица в целях его изобличения. Данный процесс не столь легкий, как кажется на первый взгляд, так как предполагает выдвижение ряда версий, нуждающихся в проверке. В свою очередь, проверка версий осуществляется путем проведения следственных и иных процессуальных действий, и это происходит до тех пор, пока одна из предложенных версий не станет единственно возможной. Справедливо резюмирует В. А. Лазарева, что выдвижение и проверка версий совпадает с собиранием, проверкой и оценкой доказательств [1], поскольку доказыванию в целом свойственно версионное мышление. Ценность закрепления доказательств не вызывает сомнений, но оно предстает в качестве завершающего этапа собирания доказательств, позволяющего в дальнейшем использовать полученное доказательство. То есть получается, что выдвижение и развитие версий и закрепление доказательств не отличаются самостоятельностью, а растворяются в традиционных элементах процесса доказывания, являясь их составными частями.

По роли в разрешении дела, по имеющимся правам и обязанностям субъектов, имеющих и представляющих интерес доказывания, обычно подразделяют на две группы: на лиц, для которых доказывание является обязанностью, и лиц, для которых доказывание является не обязанностью, а правом. Таким образом, эти группы:

– суд, прокурор, следователь, руководитель следственного органа, дознаватель, начальник органа (или подразделения) дознания;

– ко второй — подозреваемый, обвиняемый, их защитник, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, их представители.

Отношение к обязанности доказывания выявляет принципиальное различие субъектов первой и второй групп. Действующий уголовно-процессуальный закон устанавливает, что бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). Для субъектов, отнесенных к первой группе, участие в доказывании — не только их право, но и их процессуальная и служебная обязанность, вытекающая непосредственно из УПК РФ. Редакция ч. 1 ст. 86 УПК РФ прямо указывает нам на субъектов доказывания, одновременно являющихся субъектами собирания доказательств, принадлежащих к первой группе — это должностные лица и суд. Обязанность доказывания должностными лицами и судом сопряжена с установлением юридически значимых обстоятельств, необходимых для разрешения дела. Содержанием этой обязанности является несение бремени по отстаиванию представляемого публичного интереса по доказыванию обстоятельств, составляющих предмет доказывания (доказывание в целях постановления законного, обоснованного и справедливого приговора — для суда). В соответствии с указанной статьей собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных уголовно-процессуальным законом.

В то же время субъектам второй группы данная статья (ч. 2–3 ст. 86 УПК РФ) не вменяет в обязанность собирать доказательства, но лишь предоставляет такое право, причем возможности для реализации этого права у них (по сравнению с субъектами первой группы) сильно урезаны.

Субъекты первой группы, согласно представляемому публичному интересу, обязаны принять все предусмотренные законом меры для выяснения и установления всех обстоятельств, входящих в предмет доказывания, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его наказание обстоятельства. С этой целью уголовно-процессуальный закон наделяет субъектов, перечисленных в ч. 1 ст. 86 УПК РФ, широкими полномочиями по собиранию доказательств. Следователь и дознаватель реализуют эти полномочия прямо, их руководители и прокурор — опосредованно (как правило), направляя ход расследования, отдавая указания о производстве конкретных следственных действий.

Должностные лица, ведущие предварительное расследование, являются основными субъектами собирания доказательств в уголовном процессе. Кроме следователя (дознавателя), а также их руководителей, направляющих расследование, п. 40.1 ст. 5 УПК РФ, внесенный Федеральным законом от 02 декабря 2008 г. № 226-ФЗ, называет также следователя-криминалиста, который при участии в расследовании без принятия дела к своему производству является субъектом собирания доказательств в «чистом виде». Его роль в этом случае в расследовании ограничена рамками деятельности по собиранию доказательств, он действует в целях обнаружения и закрепления следов преступления [2].

В соответствии со ст. 86 УПК РФ суд имеет широкие полномочия по собиранию доказательств. Однако суд, как правило, при рассмотрении дела ограничивается в собирании доказательств, приобщением к делу доказательств, представляемых участниками процесса, допросом свидетелей и назначением судебной экспертизы. На стадии предварительного расследования роль суда в собирании доказательств заключается в разрешении ходатайств должностных лиц на проведение следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан. П. А. Лупинская по вопросу полномочий суда на доказывание и собирание доказательств писала, что «понимание доказывания и как пути познания, и как формы обоснования своего убеждения приводит к выводу, что в уголовном процессе доказывание составляет обязанность суда» [3]. А. Р. Белкин напротив, считает, что придание суду подобных функций (доказывания и собирания доказательств) противоречит пониманию и принципам отправления правосудия, указывая, что последовательная и прямолинейная реализация принципа состязательности процесса приводит к необходимости признать собирание доказательств лишь правом, но не обязанностью суда [4].

Налицо следующая проблема — суд, идя по пути собирания доказательств, по мнению ряда авторов, берет на себя функцию расследования. Процессуалисты, стоящие на указанной позиции, полагают, что активность суда в этой сфере должна носить лишь субсидиарный характер по отношению к сторонам обвинения и защиты. Мы полагаем, что решение проблемы отнюдь не лежит на поверхности. В действительности, уход от субсидиарности на практике, как правило, означает уклон в одну из сторон и вступает в противоречие с принципом состязательности. Однако, сам принцип состязательности органично вписан пока лишь в рамки гражданского и арбитражного процесса, где стороны уравнены в собирании доказательств. Российскому же уголовному процессу, несмотря на проведенные реформы, остается присуща розыскная природа на стадии предварительного расследования, неравенство сторон в собирании доказательств.

По нашему мнению, целью доказывания должна быть тождественность материальной и процессуальной истин. Ст. 613 Устава уголовного судопроизводства 1864 г., а также ст. 257 УПК РСФСР 1922 г. предписывали председательствующему в суде принимать меры и направлять ход дела к тому, чтобы была раскрыта истина. В УПК РФ отсутствует одно из основных положений о всесторонности, полноте и объективности исследования обстоятельств дела, как способ достижения истины, присутствовавший в ст. 20 УПК РСФСР 1960 г. А. И. Бастрыкин совершенно справедливо указывает на то, что это «общеотраслевой принцип, создающий как процессуальные гарантии, так и методологические условия достижения объективной истины» [5], сохранившийся в действующем УПК РФ отрывочно, в ряде статей (на стадии предварительного расследования, это ч. 4 ст. 152, ч. 2 ст. 154 УПК РФ). Е. Э. Курзинер пишет, что с уходом от принципа достижения объективной истины и преобладанием принципа состязательности сторон в том виде, в каком он интерпретирован в действующем уголовно- процессуальном законе, мы наблюдаем преобладание процессуальной истины над материальной [6]. А. И. Бастрыкин также указывает, что «пассивность суда в чисто состязательной модели судопроизводства не позволяет ему принять меры к отысканию истины, отмечая, что принятие итогового решения на основании недостоверных данных может привести к неправильной уголовно- правовой оценке деяния, осуждению невиновного или оправданию виновного». Исходя из этого, делаем вывод, что преобладание процессуальной истины может способствовать уходу от справедливости в неменьшей степени, чем попрание состязательности. Законопроект «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением института установления объективной истины по уголовному делу» [7] предусматривал законодательное закрепление достижения истины, с этой целью предлагалось модифицировать судебную стадию. Противоположное направление процессуальной мысли заключается в ограничении полномочий суда на собирание доказательств. В данный момент перед законодателем дилемма, связанная с собиранием доказательств судом, она заключается в дальнейшем развитии законодательства в двух диаметрально противоположных направлениях, каждое из которых влечет определенные негативные последствия:

– закрепление за судом роли арбитра, бесстрастно взирающего на противоборство сторон и не предпринимающего самостоятельных действий к установлению истины, способствует преобладанию процессуальной истины над материальной;

– уход же от принципа состязательности в направлении достижения объективной истины способствует усугублению розыскного характера процесса, приближением его к процессу инквизиционному.

В связи с этим считаем необходимым закрепить в УПК РФ случаи собирания доказательств судом, когда это необходимо: для оценки доказательств, имеющихся в деле; для устранения противоречий; для принятия правосудного решения. Вместе с тем необходимо законодательное закрепление принципа достижения истины в уголовном процессе.

Властные субъекты уголовного процесса реализуют свою деятельность путем совершения определенных следственных или иных процессуальных действий, которые предусмотрены УПК РФ. Наряду с этим познавательная деятельность должна осуществляться с соблюдением принципов уголовного судопроизводства и правил производства по делу в той или иной стадии. Охрана прав и законных интересов граждан и юридических лиц в ходе доказательственной деятельности должна обеспечиваться неукоснительно.

Литература:

1. Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе. М., 2019. С. 42.
2. Приказ СК России от 08.08.2013 г. № 53 «Об организации работы следователей-криминалистов в Следственном комитете Российской Федерации» // СПС «Гарант» Документ опубликован не был.
3. Курс советского уголовного процесса. Общая часть / под ред. А. Д. Бойкова, И. И. Карпеца. М., 1989. С. 629.
4. Белкин А. Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М., 2007. С. 57–58.
5. Бастрыкин А. И. О возможности возвращения в УПК РФ института установления объективной истины // Сайт Следственного комитета РФ. URL: http://sledcom.ru/blog/bastrikin/item/888508/ (дата обращения: 28.04.2025).
6. Курзинер Е. Э. Процесс доказывания в уголовном судопроизводстве и его элементы. Уголовное право и процесс. URL: http://www.jourclub.ru/30/1613/8/ (дата обращения: 28.04.2025).
7. Законопроект «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением института установления объективной истины по уголовному делу» // Сайт Следственного комитета РФ. URL: http://sledcom.ru/document/1136/?print=1 (дата обращения: 28.04.2025).