В статье рассматриваются ключевые международные нормы и стандарты, направленные на противодействие уклонению от уплаты налогов и легализации (отмыванию) денежных средств. Анализируются инициативы ОЭСР — прежде всего проект BEPS, директивы ЕС (DAC 1–6, CRS) — и стандарты ФАТФ, включая «Сорок рекомендаций» и механизм взаимных оценок. Особое внимание уделено эволюции подходов к офшорным финансовым центрам, принципу «Знай своего клиента» (KYC), а также вызовам, связанным с сокрытием бенефициарных собственников. Делается вывод о необходимости дальнейшей координации усилий государств для повышения транспарентности финансовых потоков и минимизации глобальных рисков.
Ключевые слова: международные стандарты, BEPS, ФАТФ, ОЭСР, офшорные зоны, KYC, обмен налоговой информацией, финансовый мониторинг.
Международное сообщество на протяжении последних десятилетий уделяет особое внимание вопросам борьбы с уклонением от уплаты налогов и легализацией (отмыванием) преступных доходов, поскольку эти противоправные деяния подрывают доверие к мировой финансовой системе и создают существенные риски для экономической стабильности. Существенный вклад в формирование механизмов противодействия недобросовестным налоговым практикам и отмыванию денег вносит Организация экономического сотрудничества и развития, а также Группа разработки финансовых мер по борьбе с отмыванием денег. Как отмечает В. С. Новиков [1], современные международно‑правовые инициативы стимулируют государства создавать эффективные инструменты обмена информацией и повышать прозрачность финансовых потоков, что существенно влияет на снижение привлекательности офшорных режимов. По мнению Э. Б. Алиева [2, с. 183–189], под офшорными зонами обычно понимаются государства или территории, предлагающие льготные условия налогообложения и отсутствие раскрытия информации, чем нередко пользуются злоумышленники для ухода от налогов и сокрытия преступных доходов. Однако в мировой практике не существует унифицированного термина: «офшорная зона», «налоговая гавань» или «офшорный финансовый центр» могут различаться по своим признакам и правовым определениям, создавая тем самым дополнительные трудности для правоприменения.
А. Б. Берберов [3] указывает, что ОЭСР с конца 1990‑х годов усилила попытки добиться от низконалоговых государств большей открытости и прозрачности, что в итоге привело к формированию своеобразных «чёрных» и «серых» списков налоговых гаваней, отказывающихся от сотрудничества. В «чёрный список» включались территории с нулевым или номинальным уровнем налогообложения и отсутствием механизмов обмена информацией по запросу компетентных органов других стран. На раннем этапе многие юрисдикции, как отмечает Е. Е. Великова [4], старательно избегали принятия на себя обязательств по устранению банковской тайны или по предоставлению налоговой информации. Однако давление со стороны крупных экономик и введение возможных санкций (вплоть до ограничений проведения финансовых операций с резидентами «некооперативных» стран) способствовали тому, что большинство таких территорий в конечном итоге стали официально декларировать готовность придерживаться стандартов прозрачности.
Значительное продвижение в этой сфере достигнуто благодаря инициативе BEPS. BEPS (Base Erosion and Profit Shifting) — программа ОЭСР/G20, стартовавшая в июле 2013 г. как ответ на практики транснациональных компаний, которые переводили прибыль в юрисдикции с нулевой или низкой ставкой, размывая налоговую базу стран, где создаётся экономическая стоимость. В октябре 2015 г. были опубликованы согласованные окончательные доклады по 15 «действиям» плана [5]. 15 действий:
- Диджитал‑экономика (Action 1) — анализ цифровых моделей и предложения по их налогообложению.
- Закрытие гибридных разрывов, CFC‑правила, ограничение процентов (Actions 2–4).
- Лучшая прозрачность и информация (Actions 5, 11–13): обязательное раскрытие схем, Country‑by‑Country Reporting (CbCR), сопоставимая статистика BEPS.
- Правила по трансфертному ценообразованию (Actions 8–10) — принцип «ценность создаётся там, где создаётся деятельность».
- Налоговые соглашения и борьба со злоупотреблениями (Actions 6, 7, 14).
- Урегулирование споров (Action 14) и разработка Многостороннего инструмента (Action 15).
Как справедливо замечает Г. П. Толстопятенко [6], Европейский союз в этом процессе продемонстрировал способность гибкой гармонизации законодательства, включив в правовую систему ЕС многие положения «мягкого права» ОЭСР. Результатом стали директивы по административному сотрудничеству DAC 1–6, которые внедрили Country‑by‑Country Reporting, Общий стандарт отчётности (CRS), обязательный автоматический обмен финансовой информацией и правила раскрытия конечных бенефициаров, тем самым устанавливая единые стандарты налоговой прозрачности. Такая гармонизация отражается в принятых директивах, устанавливающих порядок автоматического обмена информацией и единые стандарты для государств‑членов.
По мнению Л. Н. Старженецкой [7], именно директивы ЕС ускорили процесс отказа европейских государств от строгой банковской тайны. Изначально Австрия, Бельгия и Люксембург возражали против новых правил, мотивируя это стремлением сохранить конкурентные преимущества своих финансовых институтов. Однако дальнейшая эволюция политики ЕС и принудительные механизмы привели к тому, что упомянутые государства в итоге приняли общие стандарты обмена информацией. Как отмечает Е. Б. Стародубцева [8], в европейском праве дополнительно ужесточены требования к финансовым учреждениям в части идентификации клиентов, хранения информации и отчётности о подозрительных операциях, что усиливает борьбу с финансовыми преступлениями.
Весомый вклад в совершенствование международных норм противодействия уклонению от налогов вносит и Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег, о которой подробно пишет К. С. Мелкумян [9]. Созданная в 1989 г. ФАТФ начала с противодействия теневым схемам, связанным с незаконным оборотом наркотиков, а затем расширила мандат, включив в него борьбу с финансированием терроризма и финансированием распространения оружия массового уничтожения. По словам А. А. Лыкова [10], принятие «Сорока рекомендаций» ФАТФ стало поворотным моментом, поскольку данные рекомендации представляют собой систему стандартов, ориентирующую страны на криминализацию отмывания денег, установление обязательного финансового мониторинга и введение механизма «идентификации клиента» (KYC — know your customer).
Согласно исследованиям М. А. Лабоськина [11], ФАТФ регулярно проводит взаимные оценки (mutual evaluations), позволяющие проверять, насколько национальные правовые системы соответствуют Рекомендациям. Если государство не устраняет выявленные нарушения, к нему могут применяться меры международного давления, включая попадание в списки «нерекомендуемых» к сотрудничеству юрисдикций. Как показали работы М. М. Прошунина [12], подобная политика стимулирует страны совершенствовать механизмы финансовой разведки и банковского комплаенса, чтобы не подвергнуться ограничениям на финансовом рынке. Одним из ключевых моментов является требование хранить информацию и передавать её в специальные подразделения финансовой разведки при возникновении подозрений на совершение клиентами незаконных операций, связанных с финансированием терроризма или отмыванием денег, о чём не раз писала А. В. Шашкова.
Ряд авторов, включая М. А. Филатова [13] и М. М. Петченко [14], отмечали, что существенной проблемой остаётся сокрытие бенефициарного собственника. Чтобы пресечь эту практику, ФАТФ рекомендует государствам создавать эффективные механизмы установления реальных выгодоприобретателей юридических лиц. В частности, трастовые конструкции, подробно описанные в законодательстве Лихтенштейна, могут создавать дополнительные риски для борьбы с отмыванием денег, если доступ к сведениям о сторонах траста закрыт.
Важнейший элемент любых международных стандартов — принцип «Знай своего клиента» (KYC), который, по выражению В. Л. Достова [15], в российской практике стал ключевым требованием законодательства о противодействии легализации преступных доходов и финансированию терроризма. Банки, страховые компании, адвокаты и даже некоторые категории торговцев предметами искусства обязаны проверять личность контрагентов, их финансовую репутацию, источники происхождения средств. Если выявляются подозрительные операции, следует информировать органы финансовой разведки.
Таким образом, международные нормы и стандарты в области противодействия уклонению от уплаты налогов и легализации денежных средств играют ключевую роль в обеспечении прозрачности финансовых потоков и укреплении доверия к мировой экономической системе. Действия таких организаций, как ОЭСР и ФАТФ (членство России в ФАТФ приостановлено 24 февраля 2023 года [16]), а также инициативы, включая BEPS и директивы Европейского союза, способствовали значительному снижению привлекательности офшорных зон и укреплению механизмов обмена информацией между государствами. Однако, несмотря на достигнутый прогресс, остаются важные вызовы, такие как сокрытие бенефициарных собственников и использование сложных трастовых конструкций для обхода существующих правил. Для дальнейшего повышения эффективности борьбы с финансовыми преступлениями необходимо продолжать международное сотрудничество, совершенствовать правовые инструменты и обеспечивать строгую имплементацию установленных стандартов. Только комплексный и скоординированный подход позволит минимизировать риски уклонения от налогов и отмывания денежных средств, способствуя устойчивому экономическому развитию и стабильности на глобальном уровне.
Литература:
- Новиков В. С. Международно‑правовая система противодействия легализации преступных доходов и недобросовестной налоговой конкуренции // Юридические исследования. – 2023. – № 9.
- Алиев Э. Б. К вопросу о понятии и роли офшорных зон // Вестник МГИМО‑Университета. – 2013. – № 6. – С. 183‑189.
- Берберов А. Б. О многосторонних налоговых соглашениях: первый компонент ОЭСР и налоговая политика России // Закон. – 2022. – № 11. – С. 48‑58.
- Великова Е. Е. Финансовые меры в борьбе с отмыванием денег: законодательные аспекты // Финансы. – 2016. – № 8. – С. 29‑34.
- Base Erosion and Profit Shifting (BEPS) Actions // [электронный ресурс] URL: https://www.deloitte.com/global/en/services/tax/analysis/beps-actions.html (дата обращения: 01.05.2025).
- Толстопятенко Г. П. Интеграционное налоговое право и новый миропорядок // Актуальные проблемы российского права. – 2020. – Т. 15. – № 11. – С. 23‑35.
- Старженецкая Л. Н. Борьба с уклонением от налогообложения через офшоры: новые модели международного обмена информацией // Налоговед. – 2013. – № 1. – С. 72‑81.
- Стародубцева Е. Б. Практика управления рисками легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путём: международный и российский опыт // Валютное регулирование. Валютный контроль. – 2016. – № 2. – С. 26‑32.
- Мелкумян К. С. ФАТФ в противодействии финансированию терроризма (специфика подхода) // Вестник МГИМО‑Университета. – 2014. – № 1. – С. 88‑96.
- Лыков А. А. Имплементация рекомендаций ФАТФ о виртуальных активах: сравнительно‑правовая перспектива // Международное уголовное право и международная юстиция. – 2019. – № 2. – С. 28‑31.
- Лабоськин М. А. Международно‑правовое регулирование сотрудничества государств в сфере налогообложения. – Дисс. канд. юрид. наук. – СПб., 2007. – 232 с.
- Прошунин М. М. Финансовый мониторинг в системе противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма (российский и зарубежный опыт). – Дисс. д‑ра юрид. наук. – М., 2010. – 416 с.
- Филатова М. А. Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретённых преступным путём: некоторые аспекты обозначения в российском и зарубежном праве // Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. – 2012. – № 5. – С. 91.
- Петченко М. М. Международно‑правовые проблемы функционирования офшорных финансовых центров. – Дисс. канд. юрид. наук. – М., 2008. – 4 с.
- Достов В. Л., Шуст П. М. Идентификация клиентов на рынке розничных финансовых услуг: требования ФАТФ и российская практика // Банковское дело. – 2016. – № 3. – С. 76‑81.
- FATF‑GAFI. Russian Federation // [электронный ресурс] URL: https://www.fatf-gafi.org/en/countries/detail/RussianFederation.html (дата обращения: 01.05.2025).