В статье рассматриваются правовые и институциональные особенности налогообложения физических лиц в Российской Федерации, Франции и Китайской Народной Республике. На основе сравнительно-правового анализа выделены ключевые различия в шкале налогообложения, механизмах вычетов, цифровизации налогового администрирования и подходах к налогообложению цифровой экономики. Обоснованы направления реформирования российской модели в сторону большей справедливости, прозрачности и технологической зрелости. Особое внимание уделено практикам, которые могут быть адаптированы в национальных условиях. Результаты исследования актуальны для специалистов в области налогового права, государственного управления и цифровой трансформации.
Ключевые слова: НДФЛ, налоговая справедливость, цифровая экономика, налоговые вычеты, Франция, Китай, сравнительно-правовой анализ, налоговая политика, налоговое администрирование.
Система налогообложения физических лиц — это не просто инструмент фискального изъятия. Она отражает социальный договор между государством и гражданином, определяет степень доверия и ощущение справедливости, регулирует перераспределение благ и мотивирует поведение экономических агентов.
В России подоходный налог традиционно ассоциируется с плоской ставкой и формализованным администрированием. Однако в последние годы, под давлением цифровизации, роста неравенства и трансформации рынка труда, встает вопрос: отвечает ли эта система вызовам времени?
Изучение зарубежного опыта позволяет увидеть альтернативные подходы. Франция представляет собой образец социальной направленности налоговой политики, Китай — пример стратегической цифровизации. Эти страны демонстрируют, как можно комбинировать прогрессию, гибкие вычеты и цифровые инструменты без утраты фискальной эффективности.
Настоящая работа направлена на анализ ключевых черт налогообложения физических лиц в России, Франции и Китае с акцентом на:
— прогрессивность налоговой шкалы;
— организацию системы вычетов;
— цифровую зрелость администрирования;
— подход к доходам от цифровой экономики.
Конституция Российской Федерации закрепляет [1] фундаментальные принципы налогообложения. В частности, статья 57 определяет обязанность каждого платить законно установленные налоги и сборы, формируя тем самым базу для всего налогового законодательства. Кроме того, Конституционный Суд РФ неоднократно подчеркивал [3] необходимость соблюдения принципов соразмерности, равенства и правовой определенности в налоговой сфере, включая запрет на придание налоговым нормам обратной силы, если они ухудшают положение налогоплательщика.
Эти положения приобретают особую значимость при обсуждении прогрессивного налогообложения: если система не учитывает уровень дохода, структуру семьи и другие социально значимые параметры, она теряет легитимность в глазах общества. Таким образом, справедливость в налогообложении должна быть не декларацией, а реализуемым на практике принципом.
Законодательное ядро российского подоходного налога сформировано главой 23 Налогового кодекса РФ [2]. В ней определены все элементы конструкции НДФЛ: субъекты, объекты, налоговая база, ставки, налоговые вычеты и порядок исчисления. Особое значение имеют положения, касающиеся резидентского статуса, определения налогооблагаемого дохода и структуры ставок.
С начала 2025 года для физических лиц с годовым доходом до 2,4 млн руб. включительно (в среднем не больше 200 тыс. руб. в месяц) будет действовать ставка 13 %. Ставка 15 % — для части годового дохода выше 2,4 млн руб. и до 5 млн руб. включительно (в среднем выше 200 тыс. руб. и до 416,7 тыс. руб. включительно в месяц). Ставка 18 % — для части годового дохода выше 5 млн руб. и до 20 млн руб. включительно (в среднем выше 416,7 тыс. руб. и до 1,670 тыс. руб. включительно в месяц). Ставка 20 % — для части годового дохода выше 20 млн руб. и до 50 млн руб. включительно (в среднем выше 1,670 тыс. руб. и до 4,170 тыс. руб. включительно в месяц). Ставка 22 % — для части дохода выше 50 млн руб. в год, или выше 4,170 тыс. руб. в месяц.
Важно отметить, повышенная ставка будет применяться не ко всему доходу, а только к сумме превышения над пороговыми уровнями. Например, если гражданин зарабатывает 6 млн руб. в год, или в среднем 500 тыс. руб. в месяц, для него будут действовать три ставки налога на протяжении года.
Система налоговых вычетов в России включает стандартные, социальные, имущественные, инвестиционные и профессиональные вычеты. На практике их роль должна быть компенсаторной — снижать налоговую нагрузку в зависимости от жизненных обстоятельств гражданина. Однако действующие механизмы не всегда эффективны.
Размеры вычетов зачастую не соответствуют реальным расходам: так, стандартный вычет на ребенка составляет всего 1400 рублей в месяц, что дает налоговую экономию менее 200 рублей. Кроме того, большинство вычетов оформляются исключительно по инициативе самого налогоплательщика, что предполагает необходимость подачи декларации, сбора документов и взаимодействия с ФНС — процесс, отпугивающий многих потенциальных получателей.
По данным Федеральной налоговой службы, ежегодно правом на налоговые вычеты пользуется менее 10 % [11] налогоплательщиков, что свидетельствует о наличии административных и информационных барьеров. Для сравнения: во Франции и Китае часть вычетов применяется автоматически, без подачи декларации, на основе данных из государственных и частных источников.
Правовое регулирование НДФЛ не ограничивается Налоговым кодексом. Значительную роль играют подзаконные акты — постановления Правительства РФ, приказы Минфина и ФНС, методические письма и разъяснения, а также судебная практика. Хотя подобные документы не обладают законодательной силой, они формируют практическую рамку налогообложения и часто играют ключевую роль в разрешении спорных ситуаций.
Особо важным является институт официального толкования: налогоплательщик, действующий на основании письменных разъяснений ФНС, в ряде случаев освобождается от ответственности. Это придает дополнительную значимость правоприменительной практике и усиливает роль административного интерпретатора как участника налогового регулирования.
В условиях трансграничной мобильности особое значение приобретают соглашения об избежании двойного налогообложения [9]. На сегодняшний день Россия заключила более 80 таких соглашений [9], и большинство из них предусматривают приоритет международных норм над национальными в части налогообложения доходов, полученных за рубежом.
На практике возникают сложности с подтверждением резидентства, зачетом уплаченных налогов и трактовкой ключевых терминов, что снижает эффективность международных механизмов. Тем не менее, участие России в таких инициативах, как автоматический обмен информацией [5] (CRS) и проект BEPS, свидетельствует о признании глобальных фискальных трендов и необходимости гармонизации национального законодательства.
История НДФЛ в России прошла несколько этапов. В советский период действовала прогрессивная шкала с выраженной социальной направленностью. В 1990-х годах система стала фрагментарной, с множеством льгот и исключений. В 2001 году была введена плоская ставка в 13 %, обеспечившая высокую собираемость, но не соответствующую принципу налоговой справедливости.
С 2021 года начался осторожный переход к прогрессивной модели, а параллельно усиливается цифровизация: внедрен личный кабинет налогоплательщика, развивается электронная отчетность, улучшается межведомственный обмен данными. Однако, в отличие от Китая и Франции, где значительная часть процессов автоматизирована, в России цифровые решения носят вспомогательный, а не системообразующий характер.
Правовая база НДФЛ в России обладает внутренней логикой и относительной стабильностью, но остается в значительной степени инерционной. Современные вызовы — цифровизация, трансграничные доходы, рост социального запроса на справедливость — требуют не просто корректировки отдельных норм, а переосмысления всей архитектуры подоходного налога с учетом как внутреннего, так и международного контекста [12].
Несмотря на внедрение цифровых сервисов, включая личный кабинет налогоплательщика, онлайн-декларации и электронные уведомления, система администрирования НДФЛ в России продолжает демонстрировать ограниченность охвата. Существенная часть доходов физических лиц — особенно в сфере неформальной занятости, индивидуального предпринимательства, фриланса и цифровых платформ — остается вне поля зрения налоговых органов.
По оценкам Росстата, до 15 миллионов человек заняты в теневом секторе. Эти граждане либо полностью уклоняются от уплаты налогов, либо используют формы псевдозанятости, затрудняющие контроль. Проблему усугубляет слабая интеграция налоговой службы с внешними источниками информации, такими как банки, платежные системы, онлайн-платформы. Даже при наличии технической инфраструктуры отсутствует нормативная основа, позволяющая наладить устойчивый обмен данными в реальном времени.
Развитие цифровой экономики и нестандартных форм занятости (стриминг, блогинг, торговля через маркетплейсы, NFT и криптовалюты) подрывает традиционные подходы к налогообложению. Российское законодательство отстает от реальности: отсутствует специальный режим налогообложения доходов от онлайн-платформ, не урегулирована правовая природа доходов от цифровых активов, не определены источники и порядок отчетности.
Налоговые органы фактически оказываются в положении догоняющих, реагируя на изменения постфактум. Это создает зону нормативной неопределенности как для государства, так и для самих налогоплательщиков, стимулируя пассивность, уклонение и рост фискальных потерь.
В условиях глобализации и удаленной работы все больше граждан сталкиваются с ситуациями, в которых налоги на одни и те же доходы требуют два государства. Несмотря на наличие более 80 соглашений об избежании двойного налогообложения [9], их правоприменение сопряжено с рядом трудностей.
Налогоплательщикам сложно подтвердить резидентство, корректно зачесть уплаченные за рубежом налоги и скоординировать свою отчетность с требованиями двух юрисдикций. Различия в терминологии и подходах, отсутствие механизмов автоматического обмена информацией с рядом стран, а также низкий уровень правовой поддержки со стороны государственных органов делают эти процессы запутанными и рискованными. Для многих физлиц работа за рубежом или через иностранную платформу оборачивается неразрешимым налоговым конфликтом [13].
Один из ключевых барьеров, сдерживающих развитие эффективной системы НДФЛ в России, — низкий уровень налоговой грамотности населения. Согласно социологическим исследованиям, менее 25 % граждан уверенно ориентируются в базовых вопросах налогообложения: кто обязан подавать декларацию, какие вычеты доступны, какие доходы подлежат обложению.
Эта ситуация приводит к массовому неиспользованию налоговых прав, страху перед взаимодействием с налоговыми органами и формированию устойчивого негативного отношения к самому институту налогообложения. В отличие от стран, где налоги воспринимаются как элемент гражданской ответственности, в российской действительности они нередко ассоциируются с навязчивым контролем и произволом.
Российская система налогообложения физических лиц сталкивается с комплексом структурных и институциональных проблем. Ограниченная прогрессия, неработающая система вычетов, недостаточная цифровизация, отсутствие регулирования доходов от цифровой деятельности и слабая налоговая культура формируют замкнутый круг недоверия и неэффективности. Преодоление этих барьеров требует не точечных правок, а комплексной правовой и административной трансформации [15].
В современном государстве подоходный налог — не просто фискальный инструмент, а отражение общественного консенсуса относительно справедливого распределения финансовой нагрузки. Проблема справедливости в налогообложении становится особенно острой в условиях нарастающего имущественного неравенства и социальной поляризации. Если налоговая система не отражает реальную платежеспособность граждан, она утрачивает свою легитимность и подрывает доверие к государству.
Российская модель долгое время основывалась на плоской шкале, которая игнорирует различия в уровне дохода и не учитывает ни семейные, ни социальные обстоятельства налогоплательщика. Даже после введения умеренной прогрессии разница между ставками остается минимальной, а перераспределительный эффект — незначительным. В то же время, такие страны, как Франция, демонстрируют подход, при котором справедливость реализуется через налоговую политику: применяется многоступенчатая шкала, учет состава семьи, система семейного коэффициента и расширенные налоговые льготы. Это делает налог не просто обязательством, но и инструментом социальной компенсации.
Оценка эффективности налоговой системы не может ограничиваться объемом собираемых доходов. Административная простота, предсказуемость процедур, уровень добровольного исполнения налоговых обязанностей и низкие транзакционные издержки — все эти факторы формируют то, что можно назвать институциональной эффективностью налогообложения.
В России по-прежнему значительную долю занимает ручной труд налогоплательщика — в виде подачи деклараций, сбора документов, взаимодействия с инспекцией. Вычеты, например, доступны лишь при наличии инициативы, свободного времени и правовых знаний. Такой подход резко контрастирует с моделями, где вычеты рассчитываются автоматически, а декларации предзаполняются государством.
Уровень доверия к налоговой системе и уровень ее эффективности тесно взаимосвязаны. Человек, для которого налоговый процесс ясен, автоматизирован и удобен, охотнее участвует в нем. Таким образом, эффективность — это не только контроль и сбор, но и качество налогового сервиса.
Развитие цифровой экономики радикально меняет традиционные источники дохода, формы занятости и каналы распределения прибыли. Блогеры, онлайн-продавцы, стримеры, фрилансеры, владельцы цифровых активов — все это категории, которых практически не существовало в налоговой практике двадцать лет назад, но которые сегодня играют все более значимую роль.
Российская налоговая система к этой трансформации пока не адаптирована. Законодательство отстает от реальности: отсутствует нормативно закрепленное понятие цифрового дохода, не определены механизмы его учета, отсутствует база для обмена данными с цифровыми платформами. В результате значительная часть экономической активности остается вне фискального контроля.
Между тем международная практика показывает, как можно встроить цифровую экономику в налоговое поле. В Китае, например, налоговые органы сотрудничают с крупнейшими платформами, получая информацию о доходах в режиме реального времени. Во Франции введен налог на цифровые услуги, охватывающий деятельность технологических гигантов и обеспечивающий справедливое налогообложение доходов, ранее ускользавших от налога.
Сравнительно-правовой анализ представляет собой не просто методологию, но и способ выявления работающих решений без прямого копирования. Он позволяет учесть культурный и институциональный контекст, определить степень применимости зарубежного опыта к российским реалиям. Например, французская модель с ее семейными коэффициентами и расширенными вычетами может вдохновить российские реформы в сфере социальной поддержки через НДФЛ. Китайская модель, напротив, демонстрирует возможности масштабной цифровизации и тесного взаимодействия государства с цифровыми платформами.
Вместо импорта норм следует говорить о трансляции подходов, адаптированных к национальной специфике. Это требует тонкой настройки правовых механизмов, внимательного анализа последствий и институциональной гибкости. Но именно такой подход способен превратить сравнительное право в инструмент реформ, а не в источник механического заимствования.
Налоги становятся по-настоящему эффективными, когда они воспринимаются не как принудительное изъятие, а как вклад в общее благо. Для этого необходима развитая налоговая культура — совокупность знаний, установок и поведенческих моделей, обеспечивающих добровольное и осознанное участие граждан в налоговых процессах.
В России этот уровень пока остается низким. Большинство граждан не понимают, как формируется налоговая обязанность, как оформить вычет или какова их фискальная нагрузка. Это способствует недоверию, правовому нигилизму и уходу в тень. Между тем системное налоговое просвещение, начиная со школьного и вузовского образования, развитие цифровых сервисов, повышение прозрачности расходования налоговых поступлений — все это элементы формирования устойчивого отношения к налоговой системе как к общенациональному ресурсу.
Современная налоговая система должна быть не только технически совершенной, но и ценностно устойчивой. Справедливость, эффективность, цифровая адаптивность, компаративная гибкость и налоговая культура — это не абстрактные принципы, а конкретные ориентиры для законодательной и административной модернизации. Их реализация возможна только при взаимодействии всех участников налогового процесса: государства, граждан, бизнеса и профессионального сообщества.
Подоходное налогообложение во всех трех странах занимает ключевое место в структуре доходов бюджета и выполняет не только фискальную, но и социальную функцию. Тем не менее, модели реализации этой функции различаются как по философии, так и по юридическим механизмам.
Франция демонстрирует подход, ориентированный на перераспределение доходов через высокую прогрессию и сложную систему учета семейного положения. Китай выстраивает налоговую систему как часть экономической стратегии: ставка делается на стимулирование потребления, инвестиционной активности и цифровизации. Российская модель занимает промежуточное положение — формально демонстрируя элементы прогрессии, но при этом сохраняет значительное сходство с моделью плоского налогообложения и ограниченной социальной ориентированности.
Для наглядного сопоставления ниже представлена таблица, отражающая ключевые параметры моделей:
Таблица 1
Сравнительная таблица систем НДФЛ
Параметр |
Россия |
Франция |
Китай |
Шкала налогообложения |
13 % — 22 %, 5 ступеней, прогрессивная шкала ставок |
0 %–45 %, 5 ступеней, сильная прогрессия |
3 %–45 %, 7 ступеней, высокая гибкость |
Налоговая база |
Индивидуальный доход |
Совокупный доход семьи (семейное декларирование) |
Индивидуальный доход, широкий охват |
Система вычетов |
Стандартизированные, вручную оформляемые |
Расширенные, с автоматическим учетом затрат |
Гибкие, с учетом расходов на жилье, образование и медицину |
Цифровизация |
Частичная, ориентирована на Личный кабинет |
Высокая, декларации предзаполнены налоговыми органами |
Полная цифровая платформа, интеграция с онлайн-сервисами |
Доходы от цифровой экономики |
Законодательно не урегулированы |
Обложение цифровых услуг, учет платформенной занятости |
Налоговый контроль через платформы и мобильные приложения |
Учет семейного положения |
Ограничен |
Ключевой элемент (quotient familial) |
Льготы и вычеты на детей, жилье, иждивенцев |
Франция выстраивает свою налоговую политику на идее социальной справедливости. Налоговая нагрузка рассчитывается с учетом семейного положения, количества иждивенцев и иных обстоятельств, влияющих на платежеспособность. Прогрессивная шкала с пятью уровнями ставок — от 0 % до 45 % — сопровождается системой налоговых вычетов, субсидий и пособий, что делает подоходный налог реальным инструментом перераспределения.
Особое значение имеет механизм quotient familial, позволяющий домохозяйствам снизить налогооблагаемую базу пропорционально количеству членов семьи. Такой подход интегрирует налоговую систему в более широкую систему социальной поддержки и одновременно стимулирует прозрачность доходов.
Китай демонстрирует другую философию — здесь налоговая политика встроена в систему национального экономического управления. Прогрессивная шкала применяется гибко, а вычеты направлены на поддержку приоритетных сфер: образования, здравоохранения, покупки жилья. При этом налоговая нагрузка существенно снижается за счет высокой технологичности администрирования.
Цифровая инфраструктура позволяет вести учет и контроль в реальном времени, включая получение данных от цифровых платформ и банков. Отчетность, расчет и оплата налогов в Китае нередко выполняются в одном приложении, а алгоритмы налогового мониторинга задействуют технологии искусственного интеллекта. Такая модель не только снижает административные издержки, но и минимизирует налоговое уклонение.
Российская модель демонстрирует элементы реформ, однако они реализованы ограниченно. Система вычетов остается фрагментарной и ориентированной на активные действия со стороны налогоплательщика. Учет семейного положения почти не влияет на налоговую нагрузку, а цифровые сервисы не обеспечивают автоматического расчета вычетов и подоходного налога.
Личный кабинет налогоплательщика предоставляет базовые функции, но не интегрирован с большинством государственных баз данных. Таким образом, цифровизация пока служит инструментом передачи информации, а не управления налоговыми обязательствами. В области налогообложения цифровых доходов также сохраняется нормативный вакуум: отсутствует единая система учета доходов от онлайн-платформ, блогинга, цифровой торговли и криптовалют.
Рассмотренные модели показывают, что прямое заимствование решений без учета институционального и культурного контекста неэффективно. Однако определенные элементы могут быть адаптированы в российскую практику. Из французской системы целесообразно заимствовать учет семейного положения и автоматизацию предоставления вычетов. Китайский опыт цифровизации может быть использован для интеграции платформ и банков в систему налогового контроля, а также для создания единой цифровой среды взаимодействия граждан и налоговой службы.
Важно понимать, что успешность таких изменений зависит не только от законодательных новаций, но и от технологической базы, уровня правосознания граждан и готовности институций к внедрению новых подходов.
Сравнительный анализ подчеркивает, что российская система НДФЛ, несмотря на отдельные шаги к модернизации, нуждается в более глубоких институциональных и технологических преобразованиях. Практики Франции и Китая демонстрируют, как налоговая система может стать инструментом социальной поддержки, экономического стимулирования и цифровой эффективности. Для России это означает необходимость не догонять, а создавать собственную, адаптированную модель — на пересечении правового баланса, цифровой трансформации и общественного запроса на справедливость.
Система налогообложения физических лиц — это не только технический механизм сбора доходов в бюджет, но и важнейший индикатор уровня социальной ответственности государства, эффективности правового регулирования и зрелости налоговой культуры общества. Проведенный сравнительно-правовой анализ моделей, действующих в России, Франции и Китае, позволил выявить структурные различия в подходах к подоходному налогообложению и определить потенциал для институционального обновления российской модели.
Российская система НДФЛ остается в значительной степени консервативной. Несмотря на введение умеренной прогрессии и цифровизацию отдельных элементов администрирования, она по-прежнему не обеспечивает достаточной гибкости, справедливости и адаптивности к современным формам экономической активности. Ограниченность охвата, слабая перераспределительная функция, бюрократически перегруженная система вычетов и нормативный вакуум в отношении цифровых доходов — все это сдерживает развитие системы и снижает ее фискальную и социальную отдачу.
В противоположность этому Франция демонстрирует модель, ориентированную на перераспределение и учет семейных обстоятельств, а Китай — стратегически цифровизированный подход, в котором налоговая политика тесно связана с экономическим развитием. Эти примеры показывают, что современный НДФЛ может быть одновременно технологичным, социально ориентированным и высокоэффективным.
На основе анализа зарубежных практик и выявленных проблем отечественной системы были сформулированы предложения по реформированию российского НДФЛ. Среди них — внедрение поэтапной прогрессивной шкалы, модернизация системы вычетов с переходом к автоматизации, развитие цифровой платформы администрирования, нормативная конкретизация доходов от цифровой экономики и усиление налогового просвещения. Эти меры могут стать частью более широкой стратегии фискальной модернизации, ориентированной на баланс между сбором доходов и укреплением социальной устойчивости.
Научная значимость исследования заключается в интеграции сравнительно-правового, институционального и цифрового подходов к анализу налогообложения физических лиц. Практическая ценность выражается в предложениях, направленных на снижение налоговой фрагментарности, повышение прозрачности и доверия между гражданином и государством.
В перспективе дальнейшего изучения представляется целесообразным развивать междисциплинарные подходы — включая поведенческую экономику, цифровое право и математическое моделирование — для оценки фискальной справедливости, проектирования оптимальных шкал налогообложения и адаптации налоговой политики к новым реалиям цифровой и транснациональной экономики.
Таким образом, реформирование подоходного налогообложения в России требует не только корректировок ставок и вычетов, но и переосмысления самой логики взаимодействия государства и гражданина в налоговой сфере. Только при условии справедливости, технологичности и прозрачности налог может стать не принудительным обременением, а формой сознательного участия в развитии общества.
Литература:
- Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2020) [Электронный ресурс]. — Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
- Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 05.08.2000 № 117-ФЗ (ред. от 01.04.2024) // Собрание законодательства РФ. — 2000. — № 32. — Ст. 3340.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.11.2017 № 48 «Обзор практики применения законодательства о налогах и сборах» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2018. — № 2.
- Пепеляев С. Г. (ред.) Комментарий к главе 23 Налогового кодекса РФ см.: [4]. — М.: Пепеляев Групп, 2022. — 312 с.
- OECD Tax Policy Reforms 2023: Special Edition on Tax Policy during COVID-19 Recovery. — OECD Publishing, 2023. — 145 p. — DOI: 10.1787/25227115.
- Direction Générale des Finances Publiques (France). Impôt sur le revenu: Barème et calcul 2023 [Электронный ресурс]. — URL: https://www.impots.gouv.fr/ (дата обращения: 12.05.2025).
- State Taxation Administration of the People's Republic of China. Individual Income Tax Policy Guide [Электронный ресурс]. — URL: http://www.chinatax.gov.cn (дата обращения: 12.05.2025).
- Минфин России. Письмо от 07.09.2023 № 03–04–05/78872 «О применении налоговых вычетов по НДФЛ» [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
- Шпак В. Н. Международное налоговое сотрудничество и реализация соглашений об избежании двойного налогообложения см.: [13] // Международное публичное и частное право. — 2020. — № 4. — С. 30–36.
- Борисов К. М. Сравнительное налоговое право: учебное пособие. — М.: Норма, 2021. — 432 с.
- Федеральная налоговая служба. Единый портал налогоплательщика [Электронный ресурс]. — URL: https://www.nalog.gov.ru (дата обращения: 12.05.2025).
- Институты бюджетного и налогового права в условиях развития цифровой экономики / И. А. Цинделиани, А. Д. Селюков, Б. Г. Бадмаев [и др.]. — Москва: Общество с ограниченной ответственностью «Проспект», 2024. — 472 с. — ISBN 978–5–392–40451–3. — EDN GPHDUA.
- Бит-Шабо, И. В. Применение законодательства о налогах и сборах в кассационной практике Верховного Суда Российской Федерации (практика Административной коллегии) / И. В. Бит-Шабо // Российское правосудие. — 2024. — № 4. — С. 102–112. — EDN SLZCMB.
- Бит-Шабо, И. В. Вопросы повышения эффективности досудебного урегулирования налоговых споров / И. В. Бит-Шабо // Российское правосудие. — 2022. — № 2. — С. 106–112. — DOI 10.37399/issn2072–909X.2022.2.106–112. — EDN KJQIJT.
- Бит-Шабо, И. В. К вопросу о едином налоговом платеже физического лица как способе стимулирования обязанности по уплате налогов / И. В. Бит-Шабо // Налоговая система Российской Федерации в условиях развития цифровой экономики: правовые и экономические аспекты: Материалы Международной научно-практической конференции, Москва, 30 ноября — 01 2018 года / Под редакцией И. А. Цинделиани. — Москва: Российский государственный университет правосудия, 2019. — С. 109–114. — EDN QSULNE.