Верховный Суд на протяжении нескольких лет придерживается позиции о том, что исследования с применением полиграфа не имеют того научного обоснования, которое позволило использовать их результаты в доказывании. Однако теории о действии данного прибора накапливаются уже долгое время. В статье рассматривается вопрос о достаточности имеющихся концептуальных положений для использования полиграфа в судопроизводстве.

Ключевые слова: судебная психофизиологическая экспертиза, полиграф, доказывание, научные основы.

Полиграф был изобретен еще в начале XX века и сразу был представлен как технико-криминалистическое средство. Казалось бы: получить сведения об идеальных следах с помощью технического устройства — как это возможно? Несмотря на высокие достижения в области психофизиологии, психологии, нейрофизиологии, физиологии, социальной психологии, однозначного научного объяснения до сих пор нет.

В 2020 году на Всероссийском научно-практическом семинаре «Психофизиологические исследования с использованием полиграфа при расследовании уголовных дел: актуальные вопросы и перспективы развития» в Российском государственном университете правосудия представитель Верховного Суда Российской Федерации в своем выступлении рассказал о том, что сомневается в возможности использования «психофизиологических исследований, если они когда-либо смогут обрести подлинно научную основу», а также о том, что необходим «отказ судебной практики от доказательственного значения психофизиологических исследований» [1].

На протяжении всей истории осуществления психофизиологических исследований с применением полиграфа ученые находили большое количество научных объяснений процессам, происходящим в психике и физиологии человека в момент, когда тот слышит о событиях, к которым он имеет отношение и которые его волнуют.

Одной из самых первых и популярных является теория угрозы наказания или threat of punishment theory. Автором этой теории принято считать итальянского физиолога Анжело Моссо. Суть теории в том, что проверяемый испытывает страх разоблачения, а следовательно — страх быть наказанным, что и порождает ярко выраженные психофизиологические реакции. Однако, данная теория уязвима. Человек может испытывать страх от самого факта участия в непривычной для него процедуре и еще по большому числу других причин. Кроме того, она не объясняет наличия изменений в показателях (особенно КГР) при смоделированном тестировании, таком как тест на имя либо на загаданное число или игральную карту — ведь в этой ситуации испытуемый не понесет никакого наказания, и он об этом прекрасно знает.

Другая теория — теория конфликта (conflict theoty) гласит, что психофизиологические изменения, которые может фиксировать «детектор лжи» вызваны конфликтом противоборства — сказать правду или солгать. За основу этой теории взяты положения, ранее выдвинутые Лурией А. Р.: «...создает у преступника состояние острого аффективного напряжения; это напряжение, весьма вероятно, преувеличивается потому, что субъект находится под страхом раскрытия совершенного им преступления: чем серьезнее преступление, тем выраженное аффект и тем больше опасность его раскрытия, и, следовательно, тем сильнее этот комплекс подавляется...Такое напряжение, несомненно, является одним из серьезнейших факторов в признании преступником своей вины. Признание служит преступнику средством избежать следов аффекта, найти выход из создавшегося напряжения и разрядить аффективный тонус, который порождает в нем невыносимый конфликт. Признание может уменьшить этот конфликт и возвратить личность, в определенной степени, к нормальному состоянию, именно в этом и заключается психофизиологическая значимость этого признания» [2]. Эти идеи Лурии А. Р. известны также как «теория аффекта»

Условно-рефлекторная теория (conditioned response theory), фундаментом для которой послужили известные всему миру открытия Павлова И. П.: стимул запускает соответствующую реакцию, и обусловлено это ничем иным как пережитым ранее опытом. Совершая преступление, например, хищение денежной суммы в особо крупном размере путем обмана, человек переживает эмоции (положительные — торжество удавшейся аферы, или же отрицательные — угрызения совести). Эти же эмоции преступник рефлекторно испытывает при предъявлении соответствующего стимула, что и вызывает психофизиологические изменения, регистрируемые полиграфом.

Теория активации (arousal theory) — теория о том, что психофизиологические показатели «работают» благодаря силе активации стимулов, которая образуется из-за значимости для тестируемого того или иного предъявления. В качестве экспериментального обоснования этой теория ее сторонники приводят «знание виновного». Суть данного термина состоит в том, что среди всех стимулов самое большое значение для правонарушителя будет иметь именно тот, что связан с совершенным им проступком. Главная особенность этой теории в том, что она акцентирует внимание не на чувствах и эмоциях, а именно на том, что преступник кое-что знает. Метод тестирования «на знание виновного» разработал в 1959 году Д. Ликкен, и по сей день он является одним из наиболее применяемых на практике. Тем не менее она имеет и противников. Так, американские специалисты в области полиграфологии Дж. Рейд и Ф. Инбау пришли к выводу, что «теория активации» может быть доминирующей в лабораторных экспериментах, но в полевых условиях угроза наказаний подавляет эффект бдительности и внимания, найденный в лаборатории» [3], что также объясняет существенное падение эффективности параметра КГР в полевых условиях проведения проверки в сравнении с лабораторными.

Теорию психологической установки (psychological set theory) предложил К. Бакстер еще в 1948 г. Многие отечественные ученые утверждают, что она создана путем искажения теории психологической установки советского психолога Д. Н. Узнадзе [4]. Суть теории в том, что перед тестированием у проверяемого уже готова определенная психологическая установка, которая дает о себе знать при опросе, а именно она проявляется при ответах на вопросы, при которых эта психологическая установка становится актуальной. Например, задав себе установку «солгать на вот такой и вот такой вопросы», человек непроизвольно сделает на этих вопросах акцент, что и будет заметно для взгляда полиграфолога на графике. Особенно этот эффект проявит себя, если проверяющий сам даст подэкспертному эту установку. Так, частую перед тестированием специалисты доносят до обследуемого убеждение, что полиграф выявляет ложь безошибочно.

Интересно, что наши предки, возможно, сами того не осознавая, применяли подобную хитрость. В Древней Индии подозреваемый проходил особое испытание — нужно было потрогать за хвост священного осла. Дело в том, что заранее испытуемому внушалось, что осел особенный: животное способно почувствовать злодея через одно прикосновение, а почувствовав, оно начнет громко реветь, так как тот осквернит его своим касанием. Все в это верили. На самом же деле на этой вере проверяющие как раз и «сыграли»: предполагалось, что истинный преступник, испугавшись разоблачения, так и не дотронется до осла, который находился в темном помещении и заранее был обмазан сажей. Тот, кто возвращался с чистыми руками, и был признан виновным. Здесь имели место, как минимум, два фактора воздействия — страх угрозы наказания и психологическая установка.

В XX веке зарубежные исследователи в области полиграфологии выдвигали и другие теории, которые не нашли столь высокой поддержки, как уже упомянутые — это дихотомизационная теория (dichotomization theory), Теория количества информации (amount of information theory), теория возвращения затруднений (retrieval difficulty theory), теория новизны (novelty theory) и др.

Другая теория — ориентационная теория М. Кляйнера [5], в основе которой лежат также труды советских ученых — Соколова Е. Н., исследовавшего ориентировочный рефлекс, который был открыт И. П. Павловым. М. Кляйнер первый ввел в употребление термин «значимый стимул», который сейчас повсеместно используется специалистами при составлении вопросов. Исследования Соколова Е. Н. показали, что ориентировочный рефлекс не возникает в ответ на стимул сам по себе, а только в результате сравнения стимула со следами, оставленными в нервной системе некоторыми предшествующими стимулами. То есть яркий след психофизиологических процессов можно увидеть лишь тогда, когда среди ряда обычных, незначительных вопросов, будет задан один «тот самый», т. е. значительный.

В СССР также была крайне актуальна разработка учеными концепций, лежащих в основе психофизиологических исследований с использованием полиграфа. Так, интересна информационная теория Симонова П. В. о том, что тестируемый во время проверки испытывает потребность сокрыть какую-либо информацию, а следовательно, желание немедленно удовлетворить эту потребность становится его главной целью. Реакция появляется из-за того, что субъект не знает, как это сделать — т. е. из-за дефицита информации. Этот процесс и отражается в динамике регистрируемых параметров [6].

Немало также «молодых» российских теорий. Одной из таких является теория направленной актуализации динамических личностных смыслов сознания. Ее авторами являются Олгоблин С. И. и Молчанов А. Ю. По их мнению, «полиграфная проверка представляет собой тестирование сознания, а точнее, процедуру ранжирования стимулов (в условиях действия специальной установки) на основе степени выраженности актуализируемых ими динамических личностных смыслов сознания испытуемого» [7].

Теоретическая концепция о приоритетной роли внимания Пеленицына А. Б.: «…функция внимания как обязательный атрибут организации адекватной реакции организма при воздействии значимых стимулов оказывается самым непосредственным образом связанной с происходящим в этот момент и психофизиологическими изменениями… Чем выше значимость стимула, тем больше внимание он привлекает…» [8].

Адаптационная концепция, разработанная Алексеевым Л. Г., базируется на том, что «работа всех регулирующих систем организма человека направлена на сохранение целостности организма…эмоциональная реакция человека рассматривается как динамично протекающий энергетический процесс, в котором величина энергетических затрат индивида характеризуется глубиной изменения и степенью включенности вегетативных функций различного уровня в общий процесс реагирования» [9].

Еще одна современная теоретическая концепция — эмоциональной модели инструментальной детекции лжи, в рамках которой ее автор Поповичев С. В., предметом исследований с применением полиграфа назвал эмоциональную сферу «с помощью которой полиграфист исследует содержание памяти проверяемого» [10].

Перечислены далеко не все теории, претендовавшие на научное обоснование инструментальной диагностики скрываемой информации. Их количество непрерывно пополнялось в течение всего существования исследований на полиграфе. Уже в конце XX века зарубежные специалисты отметили, что «Ни одна из теорий и ни один из теоретических подходов не способны охватить весь объем данных» [11]. К тому времени уже стало ясно, что выдвижение однокомпонентных теорий одной за другой влечет лишь к усугублению положения. Механизм мгновенного появления психофизиологических реакций в организме человека крайне сложно устроен, и это далеко не однолинейный процесс. Поэтому выбрать одну из множества предложенных концепций будет мало, и это никак не решит существующую проблему — правоприменителям не совсем ясно: чем же конкретно все-таки обусловлено действие полиграфа?

Прочной научной основы, которую бы единогласно поддержали все ученые и практики в области полиграфологи, и в самом деле, к сожалению, нет. Каждый из них видит какой-либо фактор наиболее влияющим на психофизиологические показатели, чем остальные. Однако ставя на это место, например, внимание, нельзя преуменьшать значение памяти; выдвигая на первый план психологическую установку, нельзя умалять воздействие «эффекта новизны» и т. д.

Спектр теорий полиграфологии и в самом деле крайне широк, и даже чересчур. В то же время они не исключают друг друга, а даже дополняют.

Так, по мнению Холодного Ю. И. и Ковальчука М. В., «Сложность создания единой теоретической концепции, разъясняющей функционирование «фундаментального механизма», заключается в том, что такая концепция … обязана показать нейрокогнитивные механизмы, сочетанное действие которых позволяет стороннему наблюдателю, вооруженному тем или иным средством, осуществить диагностику у человека скрываемой информации…» [12].

Предполагается, разработка такой «универсальной» теории попросту невозможна хотя бы потому, что работа полиграфолога слишком ситуативная. А если и будет создана такая теория, которая полностью раскроет все принципы действия полиграфа, то ее открытая публикация приведет к риску столкнуться с другой проблемой — этот прибор станет не нужен, потому что с тех пор его сможет «обмануть» чуть ли не каждый.

Нынешний уровень научной обоснованности действия полиграфа позволяет с ним работать. Для этого сам оператор устройства должен обладать достаточным количеством знаний о том, как устроен человеческий организм в части взаимосвязи психики и физиологии — в той мере, в которой позволяет современная наука. Исследователи спорят о том, что лежит в основе психофизиологической изменчивости, но никто из них не отрицает ее наличие. Да, мы не знаем полностью механизма перемен в дыхании, пульсе, коже в ответ на волнующие вопросы, но они есть — и это факт.

Таким образом, приведенных за несколько десятков лет объяснений действия полиграфа достаточно для применения его на практике и достижения значимых результатов в раскрытии и расследовании преступлений, а в сочетании с уже имеющимися в современной науке данными и грамотно их применяющими высококвалифицированными экспертами-полиграфологами психофизиологические исследования и экспертизы вполне могут выступать в качестве доказательства.

Литература:

1. Зеленин С. Р. Верховный Суд Российской Федерации об использовании полиграфа в судопроизводстве // Теоретические и прикладные аспекты использования специальных знаний в уголовном и гражданском судопроизводстве. Вып. 4 / Отв. ред. Т. Ф. Моисеева. РГУП. М., 2020. С. 18.
2. Лурия А. Р. Природа человеческих конфликтов. Объективное изучение дезорганизации поведения человека. М., 2002. С. 361.
3. Reid J., Inbau F. Truth and deception. The polygraph («lie-detector») tech-nique. Baltimore.: The Williams & Wilkins Co., 1977 (2-nd edit.). P. 430.
4. Майлис Н. П. Холодный Ю. И. Некоторые теоретические аспекты технологии исследований с применением полиграфа. Расследование преступлений: проблемы и пути их решения. N 1. 2021.
5. Kleiner M. Physiological detection of deception in psychological perspectives: A theoretical proposal. Handbook of Polygraph Testing. San Diego, 2002. P. 127.
6. Симонов П. В. Высшая нервная деятельность человека. Мотивационно-эмоциональные аспекты. М., 1975.С. 173.
7. Оглоблин С. И., Молчанов А. Ю. Инструментальная «детекция лжи», академический курс. Ярославль, 2004. С. 411.
8. Пеленицын А. Б. Сошников А. П. Жбанкова О. В. Так что же все-таки определяет полиграф? Вестник криминалистики. Выпуск 2. 2011.
9. Алексеев Л. Г. Психофизиология детекции лжи: методология. М., 2011. С. 32–33.
10. Поповичев С. В. Легко солгать тяжело. Инструментальная детекция лжи6 от идеологии к технологии. М., 2011. С. 52.
11. Ben-Shakhar G., Furedy J. Theories and applications in the detection of de-ception. A psychophysiological and international perspective. Springer-Verlag New-York Inc., 1990. P. 192.
12. Ковальчук М. В. Холодный Ю. К. Некоторые теоретические аспекты технологии исследований с применением полиграфа (статья третья) Расследование преступлений: проблемы и пути их решения № 3.