Институт ответственности супругов по обязательствам представляет собой комплексный правовой феномен, находящийся на стыке семейного и гражданского права. В условиях современных экономических отношений, характеризующихся активным участием граждан в гражданском обороте, вопросы ответственности супругов по различным видам обязательств приобретают особую актуальность. Несмотря на наличие законодательного регулирования данных отношений, правоприменительная практика сталкивается с рядом проблем, требующих теоретического осмысления и практического разрешения.

Семейный кодекс РФ содержит лишь две нормы, косвенно регулирующие долговые отношения между супругами. Согласно пункту 2 статьи 45 СК РФ, допускается взыскание по долгам одного супруга за счет общего имущества, если суд установит, что полученное по обязательствам было использовано на нужды семьи. Пункт 3 статьи 39 СК РФ устанавливает, что общие долги супругов при разделе имущества распределяются пропорционально присужденным им долям в общем имуществе [1].

По мнению Т. М. Моисеевой, долговые обязательства не могут рассматриваться как элемент общей совместной собственности супругов [2]. Данная позиция обосновывается терминологическим анализом законодательных формулировок, где используются такие выражения как «имущество, нажитое супругами» и «имущество является общей совместной собственностью». Автор аргументирует, что долги представляют собой обременение имущества, а не объект права собственности как таковой, и следовательно, не могут входить в состав общей совместной собственности супругов.

Согласно позиции О. С. Белецкой, структура общего имущества супружеской пары должна рассматриваться в расширенном контексте, охватывающем не исключительно материальные ценности и активы, приобретенные в течение брачного периода, но также распространяющемся на совместные долговые обязательства, принятые супругами. Данный теоретический подход предлагает комплексное понимание имущественной массы супругов, интегрирующее как положительную (активы), так и отрицательную (пассивы), составляющие их финансово-правового статуса. [3].

Одной из фундаментальных проблем правоприменительной практики выступает определение четких критериев для квалификации обязательств супругов в качестве общих либо личных. Несмотря на существование нормативных ориентиров, закрепленных в статье 45 Семейного кодекса Российской Федерации, судебная практика демонстрирует значительные затруднения в процессе доказывания юридически значимого обстоятельства — факта использования средств, полученных по обязательству одним из супругов, на нужды семьи.

Анализ судебной практики свидетельствует о неоднозначности подходов судебных инстанций к оценке доказательственной базы, подтверждающей целевое использование заемных средств на нужды семьи. Отсутствие унифицированной методологии создает правовую неопределенность, существенно затрудняя эффективную защиту интересов как кредиторов, так и супругов.

Показательным случаем в контексте рассматриваемой проблематики выступает судебное разбирательство по делу № А51–18090/2021. Финансовая организация, выразив несогласие с вердиктом первой судебной инстанции от 01.09.2022, инициировала апелляционное производство в арбитражной юрисдикции, выдвинув требование о юридической квалификации финансового обязательства как совместного для обоих супругов. Апеллянт отстаивал точку зрения, согласно которой финансовое соглашение, оформленное между кредитным учреждением и одним из брачных партнеров, генерирует общее обязательство для семейной пары, обосновывая данную позицию аргументом о том, что невыполненные долговые обязательства также подлежат классификации как совместные. В качестве обоснования заявленных претензий займодавец акцентировал внимание на направленности полученного финансирования на семейные потребности и нужды домохозяйства.

Для подкрепления своей правовой аргументации заявитель предоставил выписки из банковских счетов заемщика, документально фиксирующие поступление кредитных ресурсов для финансирования текущих семейных расходов и погашения ранее взятых кредитных обязательств перед другими финансовыми институтами.

В процессе судебного рассмотрения апелляционная инстанция опиралась на нормативные положения статьи 45 Семейного законодательства РФ. В соответствии с позицией заявителя, финансовые обязательства по кредитному контракту были сформированы одним из супругов в период действия брачного союза, а привлеченные средства впоследствии были использованы для обеспечения семейных потребностей, что, согласно части 2 статьи 45 СК РФ, создает правовые основания для признания задолженности перед финансовой организацией совместным обязательством супружеской пары. Тем не менее, супруга заемщика оспаривала эту интерпретацию, утверждая, что финансирование было получено ее мужем для реализации персональных целей. Она заявляла о своей неинформированности относительно кредитных обязательств супруга, отсутствии своего участия в процедуре согласования условий финансового контракта, непривлечении ее в качестве гаранта или соискателя кредита, а также о самостоятельном характере погашения займа супругом.

Судебная коллегия, осуществив комплексную оценку доказательственной базы, представленной кредитной организацией, сформулировала вывод о недостаточности предоставленных материалов для достоверного установления факта использования заемщиком привлеченных средств исключительно на семейные нужды. Как следствие, апелляционное требование финансового учреждения не получило судебного удовлетворения. [4].

По рассматриваемой проблематике показательным является дело по апелляционной жалобе общества с ограниченной ответственностью «Финансовая грамотность» на определение Арбитражного суда Архангельской области от 08.07.2022 года по делу № А05–8252/2021.

Центральным вопросом юридического противостояния стало ходатайство коммерческой структуры «Финансовая грамотность» о юридической переквалификации индивидуальных кредитных обязательств в категорию совместных долговых обязательств супругов. Юридическая аргументация заявителя строилась на тезисе о целевом использовании финансовых ресурсов, полученных заемщиком в рамках оспариваемого соглашения, исключительно для удовлетворения коллективных потребностей семейной ячейки: продовольственного обеспечения, медицинского обслуживания родственников, а также финансирования повседневных хозяйственных затрат.

Противоположная сторона процесса категорически не поддержала выдвинутые претензии. Существенным обстоятельством являлось отсутствие в процессуальных материалах неопровержимых свидетельств, документально подтверждающих направление привлеченных финансовых ресурсов на хозяйственно-бытовые нужды семьи, включая повседневные расходы и рекреационные мероприятия, а не на персональные потребности получателя кредита.

Представитель кредитной организации последовательно отстаивал позицию о направленности расходных операций на коллективные семейные потребности, апеллируя к имеющимся документальным свидетельствам приобретения потребительских товаров в коммерческих предприятиях розничной торговли. Тем не менее, судебный орган первой инстанции, произведя всестороннюю оценку представленного доказательственного комплекса, вынес мотивированное решение об отклонении заявленных требований, основываясь на недостаточности доказательной базы, необходимой для юридического подтверждения факта целевого использования заемщиком полученных кредитных средств на коллективные семейные нужды [5].

Эффективное преодоление идентифицированной проблемной области требует, прежде всего, законодательной формализации и юридического закрепления терминологического аппарата через введение четких дефиниций базовых концептуальных категорий: «семейные потребности», «совместные долговые обязательства», «индивидуальные финансовые обязательства».

Действующее законодательство характеризуется отсутствием четких критериев, позволяющих идентифицировать расходы, относящиеся к категории семейных нужд. Вследствие этого судебные органы при вынесении решений вынуждены самостоятельно определять, какие расходы в конкретном случае следует квалифицировать как направленные на удовлетворение нужд семьи. В связи с этим представляется целесообразным дополнить статью 45 Семейного кодекса Российской Федерации дополнительным пунктом, содержащим примерный, открытый перечень расходов, относящихся к нуждам семьи. Такой подход позволит судам формировать данный перечень индивидуально в рамках каждого конкретного дела, учитывая специфику потребностей семьи, их финансовое положение и иные релевантные обстоятельства.

Также особую сложность в правоприменительной практике представляют ситуации, когда между супругами заключен брачный договор, модифицирующий законный режим имущества. В таких случаях возникает комплекс вопросов относительно действительности подобных договоров, особенно заключенных в период, непосредственно предшествующий возникновению долговых обязательств, что может свидетельствовать о потенциальном злоупотреблении правом.

Значительный интерес представляют судебные дела о распределении долгов супругов при договорном режиме имущества. Показательно дело № 2–15031/2020, где истица Н. требовала признать недействительным брачный договор.

Согласно материалам дела, после регистрации брака супруги заключили брачный договор, регулирующий их имущественные отношения. Договор предусматривал, что кредитные обязательства, принятые одним из супругов от своего имени, после прекращения брака считаются личными, без ответственности второго супруга.

В браке супруг истицы С. оформил ипотечный кредит на своё имя для покупки квартиры. По условиям брачного договора, данное обязательство являлось личным долгом С., с последующим возникновением у него единоличного права собственности на приобретаемое жилье. Истица оспаривала действительность брачного договора, настаивая на признании ипотечного обязательства общим. В обоснование позиции она представила платежные документы, подтверждающие внесение ею ипотечных платежей из личных добрачных сбережений, ввиду отсутствия у супруга достаточных средств.

После расторжения брака С. инициировал судебный процесс о разделе имущества, что могло привести к утрате истицей и её дочерью жилья. Н. настаивала на недействительности брачного договора, указывая, что его условия ставят её в крайне невыгодное положение.

Исследовав представленные доказательства и выслушав стороны, суд постановил:

— признать недействительным брачный договор между Н. и С.;

— прекратить право собственности С. на спорную квартиру;

— квалифицировать ипотечное обязательство как общий долг супругов [6].

Данное судебное решение подчеркивает необходимость для судебных органов при разрешении подобных споров учитывать соответствие условий брачного договора основополагающим принципам семейного законодательства. Супругам, в свою очередь, рекомендуется более детально регламентировать в брачном договоре не только имущественные права, но и соответствующие обязанности, что позволит минимизировать риски возникновения подобных конфликтных ситуаций.

Таким образом, судебная практика по вопросам ответственности супругов по обязательствам характеризуется значительным объемом и внутренней противоречивостью. Данная ситуация обусловлена рядом факторов.

Во-первых, регулирование обязательственных отношений супругов осуществляется на стыке семейного и гражданского права, что порождает коллизии правовых норм и различия в их толковании судебными органами. Дуализм правового регулирования неизбежно приводит к возникновению спорных ситуаций в правоприменительной практике.

Во-вторых, существующее нормативно-правовое регулирование ответственности супругов по обязательствам характеризуется недостаточной полнотой и детализацией, что создает правовые пробелы и затрудняет формирование единообразного подхода к разрешению соответствующих споров.

Проведенное исследование выявило комплекс проблем в правоприменительной практике по вопросам ответственности супругов по обязательствам. Особое внимание следует уделить обеспечению справедливого баланса интересов супругов и их кредиторов, а также созданию эффективных механизмов защиты прав добросовестных участников гражданского оборота.

Литература:

1. Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. N 223-ФЗ//СЗ РФ. 1996 г. N 1 ст. 16.
2. Моисеева, Т. М. Совместная собственность супругов и (или) общее имущество супругов: анализ современного семейного и гражданского права // Актуальные проблемы российского права. — 2017. — № 5. — С. 131–136.
3. Белецкая, О. С. Ответственность супругов по обязательствам: вопросы теории и практики: автореф. дис.... канд. юрид. наук. — М., 2011. — 27 с.
4. Постановление Арбитражного апелляционного суда от 21 октября 2022 г. по делу № А51–18090/2021 // Судебные и нормативные акты РФ (СудАкт): интернет-портал. URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/I2HbeEQg3Q5V/(дата обращения 29.04.2025).
5. Постановление Арбитражного суда Архангельской области от 4 октября 2022 г. по делу № А05–8252/2021// Судебные и нормативные акты РФ (СудАкт): интернет-портал. URL:https://sudact.ru/arbitral/doc/K7MqwpEOM15W/ (дата обращения 29.04.2025).
6. Решение Люберецкого городского суда от 22 сентября 2020 г. по делу № 2–5031/2020 // Судебные и нормативные акты РФ (СудАкт): интернет-портал. URL: https://sudact.ru/regular/doc/EO7ENBxKpFZ6/ (дата обращения: 29.04.2025).