Отправьте статью сегодня! Журнал выйдет 26 июля, печатный экземпляр отправим 30 июля
Опубликовать статью

Молодой учёный

Египет глазами Ивана Бунина

Филология, лингвистика
21.01.2024
395
Поделиться
Библиографическое описание
Щукина, В. А. Египет глазами Ивана Бунина / В. А. Щукина. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2024. — № 3 (502). — С. 504-508. — URL: https://moluch.ru/archive/502/110529/.


В статье рассматриваются египетские мотивы в поэзии и прозе И. А. Бунина, анализируется влияние культуры африканской страны на творческое становление русского классика.

Ключевые слова: египтология, африканская цивилизация, древнеегипетская мифология, путевые очерки, мемуарная литература.

Иван Алексеевич Бунин (1870–1953) был неутомимым путешественником. Поездки по России и миру служили для него неиссякаемым источником знаний, впечатлений, вдохновения. В интервью 1912 года И. А. Бунин отмечал: «Я хорошо знаю Турцию, не раз бывал в Софии, в Палестине, в Египте, в Нубии, в Сахаре, на Цейлоне, объехал северо-западное побережье Африки и, конечно, почти всюду бывал в Западной Европе. Путешествия играли в моей жизни огромную роль» [2, с. 541]. Свои поездки по миру Иван Алексеевич описал в дневниках, стихотворениях и книге путевых очерков «Тень птицы» (1907–1911), которую называл «прозаической поэмой своих странствований» [2, с. 541].

Одним из наиболее экзотических маршрутов И. А. Бунина стало посещение Египта весной 1907 года. В очерках «Дельта» (1907) и «Свет зодиака» (1907) Иван Алексеевич отразил свои впечатления: «Кругом пестрота людей и лодок, эти палевые кубики и пальмы, — и всё залито сухим, ослепительным светом… Африка!» [4, с. 344].

Выбор такого дальнего и сложного путешествия соответствовал веяниям эпохи: «В это время русская культура пережила настоящее «египетское возрождение». Несмотря на то, что русские не были первооткрывателями Египта, как французы, и не обладали старой школой египтологии, какие были в Англии, Германии, Франции, русское общество в период с 1870-х по 1920-е гг. также переживало всплеск интереса к Египту на волне зарождения отечественной египтологии» [5, с. 275]. Эта древняя африканская цивилизация интересовала представителей Серебряного века в научно-историческом, культурном и религиозном аспектах. Широкую известность в тот период приобрели труды Владимира Семёновича Голенищева (1856–1947), который перевёл и изучил множество египетских манускриптов. На основе этих старинных сюжетов стали создаваться литературные [1] , живописные [2] , архитектурные [3] и музыкальные [4] произведения. Не стало исключением творчество И. А. Бунина, который также был прекрасно знаком с научными исследованиями известных французских египтологов Огюста Мариета (1821–1881) [5] и Гастона Масперо (1846–1916) [6] .

В стихотворениях «Ра-Озирис» (1905) и «За гробом» (1906), написанных незадолго до посещения Египта, уже прослеживается интерес автора к истории и культуре этой страны. Обращение к сюжетам древнеегипетских мифов и легенд позволяет И. А. Бунину акцентировать внимание на вневременных истинах, найти ответы на вечные вопросы.

Один из ярких примеров — стихотворение «Ра-Озирис». Поэтический текст строится в форме монолога бога Сета — покровителя тьмы, олицетворяющего разрушительные силы бытия. Он обращается к «владыке дня и света» Ра и божеству природы Озирису, доказывая иллюзорность их победы над стихией мрака:

Ра-Озирис, владыка дня и света,

Хвала тебе! Я, бог пустыни, Сет,

Горжусь врагом: ты, побеждая Сета,

В его стране царил пять тысяч лет.

Ты славен был, твоя ладья воспета

Была стократ. Но за ладьёй вослед

Шёл бог пустынь, бог древнего завета –

И вот, о Ра, плоды твоих побед:

Безносый сфинкс среди полей Гизеха,

Ленивый Нил да глыбы пирамид,

Руины Фив, где гулко бродит эхо,

Да письмена в куски разбитых плит,

Да обелиск в блестящей политуре,

Да пыль песков на пламенной лазури.

Используя образы древнеегипетских богов, автор прекрасно иллюстрирует мысль о тлетворности всего сущего, обречённого на разрушение и исчезновение.

Источником вдохновения для И. А. Бунина стала и древнеегипетская «Книга мёртвых». Так, в стихотворении «За гробом» он обращается к образам трёх главных богов потустороннего мира. В центре внимания автора сцена суда над умершим человеком, которого царь живых Гор приводит к царю мёртвых Осирису. Вынести приговор помогает бог мумификации Анубис, взвешивающий сердце покойного:

В подземный мир введёт на суд Отца

Сын, Ястреб-Гор. Шакал-Анубис будет

Класть на весы и взвешивать сердца:

Бог Озирис, бог мёртвых, строго судит.

Я погребён, как раб, в песке пустынь.

Пройдут века — и Сириус, над Нилом

Теперь огнём горящий, станет синь,

Да светит он спокойнее могилам.

И мир забудет, тёмного, меня.

И на весах потянет сердце мало.

Но я страдал. Я не тушил огня.

И я взгляну без страха в лик Шакала.

Обращаясь к ярким образам Осириса, Анубиса, Гора и Сета, И. А. Бунин подчёркивает хрупкость человека, указывает на мимолётность жизни, которая часто состоит из череды испытаний и страданий, ведущих к последующему очищению.

Такое увлечение древнеегипетской мифологией закономерно привело писателя к желанию увидеть воочию «каменные мощи древнего царства фараонов — пирамиды Гизе и Саккара» [4, с. 350], рядом с которыми «зодиакальный свет первобытной веры встаёт <…> во всём своём страшном величии» [4, с. 357].

Мечта И. А. Бунина осуществилась в 1907 году. Вместе с супругой Верой Николаевной Муромцевой (1881–1961) он побывал в Александрии, Каире, Гизе и Саккаре. Знакомство с Африкой супруги начали с Александрии. Они остановились в самом центре города, на площади Консулов (ныне площадь Ат-Тахрир). Большое впечатление на Буниных произвела также улица Шериф-Паша, гармонично сочетавшая черты европейского средиземноморья и арабского Востока. В. Н. Муромцева вспоминала, как приятно было бродить по ней, любуясь «переливающимися серебром шалями, шарфами, кружевами, страусовыми перьями необыкновенной величины» [6, с. 355]. Бунины побывали и в национальном ресторане на улице Шериф-Паша, где лакомились морской рыбой и кебабом. В очерке «Дельта» Иван Алексеевич описал все эти места.

Удивило Буниных и местное население. Русскому человеку начала ХХ века оно представлялось весьма экзотичным. Иван Алексеевич создал яркие портреты негров и арабов в книге «Тень птицы»: «Сидели два негра из Судана. Их чёрные скуластые лица и чёрные палки ног в огромных пыльных туфлях казались ещё чернее и страшнее от белых кидар; сверх рубашек на них были короткие халаты цвета полосатых гиен. С раздувающимися ноздрями раздавленных носов, с блестящими глазами, с нагло вывороченными губами негры радостно и удивлённо осматривали проходящих женщин» [4, с. 345]; «Идут бедуины — худые, огнеглазые, высокие, — и на их чугунных лицах — алый отблеск жаркого заката. Их тонкие, сухие, почти чёрные ноги голы от колен до больших жёстких башмаков. Лица грозны, головы женственны» [4, с. 348].

Однако более всего в Египте И. А. Бунина поразили величественные древние пирамиды Гизы, которые предстали в качестве символичного мостика, объединяющего эпохи, цивилизации, поколения: «Вот я стою и касаюсь камней, может быть, самых древних из тех, что вытесали люди! С тех пор, как их клали в такое же знойное утро, как и нынче, тысячи раз изменилось лицо земли. Только через двадцать веков после этого утра родился Моисей. Через сорок — пришёл на берег Тивериадского моря Иисус… Но исчезают века, тысячелетия, — и вот, братски соединяется моя рука с сизой рукой аравийского пленника, клавшего эти камни» [4, с. 355]. Находясь на этой «последней ступени истории» [4, с. 356], Иван Алексеевич ощутил настоящий исследовательский интерес к уникальным историческим объектам. В. Н. Муромцева вспоминала курьёзный случай: «Доходим до какого-то могильника. Ян устремляется в него, но очень быстро с криком вылетает оттуда, и я вижу, что весь его светлый костюм — в коричневых точках: это блохи, которые уже немилосердно кусают его. Он быстро скидывает куртку, и я трясу её что есть мочи, а он то же самое делает с брюками, потом бросается на песок и катается на нём, — хорошо, что никого нет поблизости!» [6, с. 350].

Каир тоже вдохновил Буниных. Столицу Египта прекрасно описал не только Иван Алексеевич, но и Вера Николаевна в своих мемуарах «Беседы с памятью»: «На Цитадель мы поднялись как раз вовремя, за четверть часа до заката. <…> Нас тянет к себе западная стена, оттуда открывается вид на весь Каир; сначала мы видим Старый Каир с лесом минаретов, затем Новый, далее Нил, пирамиды, пустыню… Солнце уже по-летнему садится правее пирамид, надо всем — пыльный золотистый туман. Долго не могу оторвать взора от всей этой до грусти прекрасной картины, от розоватой тесьмы Нила, теряющейся в песках… Подле нас английские солдаты в шлемах смотрят на закат с унылыми лицами. О чём думают они? Тоскуют ли по своей столь отличной от этой страны родине? Считают ли дни до возвращения домой? Когда солнце потонуло в золотистой дымке и жёлто-красным запылал небосвод, с тонкого минарета раздался вечерний призыв муэдзина. И ему, как эхо, начали отвечать снизу, с других мечетей. И от этого восточного вопля, от африканского заката повеяло такой чуждой, невыразимо прекрасной жизнью, что я почувствовала великую тоску…» [6, с. 353]. Тот же вечерний пейзаж воссоздан в стихотворении И. А. Бунина «Каир» (1907):

Английские солдаты с цитадели

Глядят на Нил, на запад. От Али

До пирамид, среди долин, в пыли,

Лежит Каир. Он сух и сер в апреле.

Бил барабан и плакал муэззин.

В шафранно-сизой мути, за пустыней,

Померк закат. И душен мутно-синий

Вечерний воздух. Близится хамсин.

Весёлыми несметными огнями

Горит Каир. А сфинкс от пирамид

Глядит в ночную бездну — на Апит

И темь веков. Бог Ра в могиле. В яме.

Запомнился И. А. Бунину и зоологический парк Каира. Он показался писателю «жутким и пышным» [4, с. 357]. С одной стороны, там Ивана Алексеевича восхитили своим великолепием огромные пальмы, роскошные мимозы и яркие клумбы. Эти экзотические растения превращали сад в настоящий «Эдем, заповедный приют блаженства и «незнания» [4, с. 358]. В то же время, И. А. Бунин увидел пугающих «свиноглазых крокодилов» [4, с. 357] и отвратительных «плетевидных гадов» [4, с. 357]. Однако он поборол свой вечный страх перед змеями, рассмотрел и впоследствии описал их всех в своём творчестве. Особое впечатление на Ивана Алексеевича произвели Гая, капская кобра, кошачья змея и ночные ужи.

Помимо достопримечательностей, внимание И. А. Бунина привлекали и многочисленные табачные лавки Каира. Супруга с трудом отрывала его от дегустации «разного рода папирос, сигар, табаку» [6, с. 334]. Впоследствии Иван Алексеевич хранил как сувенир одну из египетских сигаретных «зелёных железных коробок, на крышке которой изображены пирамиды, пальмы и красный закат» [6, с. 353].

Интересно, что именно эта первая краткая поездка в Египет нашла наибольшее отражение в творчестве И. А. Бунина. Возможно, решающую роль сыграла особая сила первого впечатления.

Более подробно супруги Бунины познакомились с Египтом в ходе путешествия 1910–1911 годов. Тогда они вторично побывали в Александрии, Каире и Гизе, а также впервые посетили Суэц, Хелуан, Луксор, Асуан, Фивы и Исмаилию.

И. А. Бунин хотел увидеть разные уголки страны, поскольку туристические центры не дают полного представления о ней. Свои впечатления Иван Алексеевич отразил в стихотворении 1915 года, где упомянул также о необычных сувенирах, приобретённых им в Египте:

В жарком золоте заката пирамиды,

Вдоль по Нилу, на утеху иностранцам,

Шёлком в воду светят парусные лодки

И бежит луксорский белый пароход.

Это час, когда за Нилом пальмы чётки,

И в Каире блещут стёкла алым глянцем,

И хедив в ландо катается, и гиды

По кофейням отдыхают от господ.

А сиреневые дали Нила к югу,

К дикой Нубии, к Порогам, смутны, зыбки

И всё так же миру чужды, заповедны,

Как при Хуфу, при Камбизе… Я привёз

Лук оттуда и колчан зелёно-медный,

Щит из кожи бегемота, дротик гибкий,

Мех пантеры и суданскую кольчугу,

Но на что всё это мне — вопрос.

Экзотичные места и колоритное население египетской глубинки И. А. Бунин описал в стихотворении «На нубийском базаре» (1916):

Она черна, и блещет скат

Её плечей, и блещут груди:

Так два тугих плода лежат

На крепко выкованном блюде.

Пылит песок, дымит котёл,

Кричат купцы, теснятся в давке

Верблюды, нищие, ослы –

Они с утра стоят у лавки.

Жуёт медлительно тростник,

Косясь на груды пёстрых тканей,

Зубами светит… А язык –

Лилово-бледный, обезьяний.

Ещё одним ярким впечатлением И. А. Бунина от второй поездки в Египет стало посещение знаменитого Булакского музея (современный Египетский национальный музей) в Каире. Свой визит туда он описал в небольшом рассказе «Скарабеи» (1924). Богатая коллекция музея натолкнула Ивана Алексеевича на философские размышления о бренности жизни и значении веры: «Долго ходил и опять долго смотрел на маленькие чёрные мощи Рамзеса Великого в его стеклянном ящике. Да, да, подумать только: вот я возле самого Великого Рамзеса, его подлинного тела, пусть иссохшего, почерневшего, превратившегося в одни кости, но всё же его, его! А рядом — скарабеи <…> Да, пять тысяч лет жизни и славы, а в итоге — игрушечная коллекция камешков! И камешки эти — символ вечной жизни, символ воскресения! Горько усмехаться или радоваться? А всё-таки радоваться. Всё-таки быть в том вовеки неистребимом и самом дивном, что до сих пор кровно связывает моё сердце с сердцем, остывшем несколько тысячелетий тому назад, с сердцем, на коем тысячелетия покоился этот воистину божественный кусочек ляпис-лазури, — с человеческим сердцем, которое в те легендарные дни так же твёрдо, как и в наши, отказывалось верить в смерть, а верило только в жизнь. Всё пройдёт — не пройдёт только эта вера» [3, с. 124–125].

Поездки в Египет, изучение истории и культуры этой древнейшей цивилизации внесли бесценный вклад в творческое и личностное становление И. А. Бунина. Он ощущал особую, отчасти мистическую связь с этой африканской страной. Уже в детстве будущий писатель силой воображения представлял экзотические пейзажи, которые казались ему очень близкими и знакомыми. Впоследствии И. А. Бунин признавался: «С такой необыкновенной силой вспомнил я всё, что я видел, чем жил когда-то, в своих прежних, незапамятных существованьях, что впоследствии, в Египте, в Нубии, в тропиках мне оставалось только говорить себе: да, да, всё это именно так, как я впервые «вспомнил» тридцать лет тому назад!» [1, с. 37].

Литература:

  1. Бунин И. А. Жизнь Арсеньева // Собрание сочинений: в 9-ти томах. Т. 6. — М.: Художественная литература, 1966. — 340 с.
  2. Бунин И. А. Интервью // Собрание сочинений: в 9-ти томах. Т. 9. — М.: Художественная литература, 1967. — С. 532–551.
  3. Бунин И. А. Скарабеи // Солнечный удар: сборник. — М.: АСТ, 2019. — С. 123–125.
  4. Бунин И. А. Тень птицы // Собрание сочинений: в 9-ти томах. Т. 3. — М.: Художественная литература, 1965. — С. 313–415.
  5. Груздева Е. Ю. Изучение культуры Древнего Египта в России на рубеже XIX — XX века // Вестник КГУ им. Н. А. Некрасова. — 2009. — № 4. — С. 275–278.
  6. Муромцева-Бунина В. Н. Жизнь Бунина. Беседы с памятью. — М.: Советский писатель, 1989. — 512 с.

[1] Книга очерков К.Д. Бальмонта «Край Озириса» (1914); поэма В.Я. Брюсова «Египетские ночи» (1916); романы Д.С. Мережковского «Рождение богов (Тутанкамон на Крите)» (1924), «Тайна трёх: Египет и Вавилон» (1925), «Мессия» (1926-1927).

[2] Картины К.Е. Маковского «Улица в Каире» (1873), «Детская школа в Каире» (1873), «Перенесение священного ковра в Каире» (1876), «Араб на верблюде» (1877), «Каир» (1881); костюмы Л.С. Бакста к балету «Египетские ночи» («Клеопатра») (1906); цикл «музыкальных картин» М.К. Чюрлёниса «Соната пирамид» (1908-1909): «Аданте», «Аллегро», «Скерцо».

[3] Доходный дом А.М. Михайлова в Москве (1903, архитектор А.Э. Эрихсон); Доходный дом А.И. Нежинской (1911-1913, архитектор М.А. Сонгайло) и Доходный дом А.В. Виноградова (1912-1913, архитектор А.Ф. Барановский) в Санкт-Петербурге.

[4] Балет А.С. Аренского «Египетские ночи» («Клеопатра»), 1908.

[5] Упоминание об этом есть в рассказе «Скарабеи» (1924): 3, с. 124.

[6] Об этом упоминает В.Н. Муромцева-Бунина в мемуарах «Беседы с памятью»: 6, с. 357.

Можно быстро и просто опубликовать свою научную статью в журнале «Молодой Ученый». Сразу предоставляем препринт и справку о публикации.
Опубликовать статью
Ключевые слова
египтология
африканская цивилизация
древнеегипетская мифология
путевые очерки
мемуарная литература
Молодой учёный №3 (502) январь 2024 г.
Скачать часть журнала с этой статьей(стр. 504-508):
Часть 7 (стр. 455-533)
Расположение в файле:
стр. 455стр. 504-508стр. 533

Молодой учёный