Хулиганство сегодня является одним из самых распространенных преступлений, которые посягают на установленный порядок в обществе. Согласно предоставленным ГИАЦ МВД статистическим данным в 2017 г. в Российской Федерации было зарегистрировано 2190 случаев совершения хулиганства, а за 7 месяцев 2018 г. (январь-июль) — уже 1194 преступления [8]. Это дерзкие опасные деяния, нередко сопряженные с террористической или экстремистской деятельностью, которые всегда должны быть в центре повышенного внимания правоохранительных органов.

Основополагающей уголовно-правовой доктриной в настоящее время является концепция, исходя из которой, в качестве объекта любого преступления рассматриваются общественные отношения, которые подлежат уголовно-правовой охране. Соответственно для оценки состава преступления нуждается в определении в первую очередь, его объект.

Исходя из устоявшегося в науке уголовного права мнения о том, что родовой объект преступления определен в заголовке соответствующего раздела Уголовного кодекса Российской Федерации [1] (далее — УК РФ), видовой — в названии главы, а непосредственный — в формулировке соответствующей статьи УК РФ, сформулируем объекты преступного посягательства анализируемой нормы ст. 213 УК РФ. Ее конструкция позволяет в качестве родового объекта хулиганства определить общественную безопасность и общественный порядок, видового объекта — безопасность в обществе, а основным непосредственным объектом — состояние общественного порядка, уважения в обществе, т. е. те ценности, на которые хулиган осуществляет свое посягательство. При этом формулировки соответствующих глав (гл. 29) и разделов УК РФ (разд. IX) не позволяют однозначно определить, какие же именно охраняемые объекты законодатель называет в качестве родового, видового и непосредственного объекта хулиганства и каково их соотношение. Следует согласиться со справедливым мнением Н. А. Колоколова, который говорит о необходимости нахождения непосредственного объекта преступления в той же сфере общественных отношений, что и его видового объекта [6, с. 13]. Однако применительно к хулиганству мы подобного не наблюдаем. Анализируемая ст. 213 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за хулиганство, законодателем помещена в главу 24 УК РФ с названием «Преступления против общественной безопасности» раздела IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка».

Одна из исследователей проблем уголовного права Н. Ж. Данилина отмечает, что решение важнейшей уголовно-правовой задачи, имеющей теоретическое и практическое значение, — определение объекта хулиганства, — способствует не только раскрытию социально-правовой природы хулиганства, но и выявлению степени общественной опасности деяния [3, с. 53]. И с этим нельзя не согласиться. Именно с определения основных признаков состава преступления и начинается его квалификация. Ни один приговор суда по ст. 213 УК РФ не может быть постановлен без определения объекта хулиганского посягательства. Так, например Серовский районный суд Свердловской области при рассмотрении в особом порядке уголовного дела в отношении Р. по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 213 УК РФ, установил, что Р., находясь в состоянии алкогольного опьянения, с использованием огнестрельного оружия в помещении теплого цеха, грубо нарушал общественный порядок, проявлял явное неуважение к обществу, на виду у находившихся в помещении цеха работников, выражался в адрес одного из них грубой нецензурной бранью, наставив на него ружье. Осужденному назначено да года лишения свободы в колонии строгого режима [10].

Опасность хулиганства заключается не только и не столько в том, что посягающий причиняет вред конкретным членам общества или их группам, а в том, что хулиганскими действиями причиняется вред нормальному развитию общества, сложившемуся в нем порядку, состоянию безопасности граждан и организаций. Поддержим общепринятое в теории уголовного права и изложенное в постановлении высшей судебной инстанции мнение о содержании в составе «классического» хулиганства намерения лица «противопоставить себя обществу, пренебрегая его устоями, нормами и ценностями» [9].

В настоящее время ч. 1 ст. 213 УК РФ считает преступным не любое грубое нарушение общественного порядка, в котором выражается явное неуважение к обществу, а лишь то деяние, которое предполагает одновременно:

– применение оружия или предметов, используемых в таком качестве (п. «а»);

– политическую, идеологическую, расовую, национальную, религиозную или социальную мотивацию ввиду ненависти или вражды к определенной группе (п. «б»);

– совершение его на объектах общественного транспорта (железнодорожного, морского, внутреннего водного или воздушного и любого иного) (п. «а»).

Отметим, что оценочная формулировка п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, которая предполагает грубое нарушение общественного порядка и выражение явного неуважения к обществу со стороны виновного, вызывает определенные сложности в вопросах квалификации.

При более глубоком анализе деяния, описанного в п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, становится достаточно затруднительно определить в нем классические черты хулиганства. На первый взгляд, можно предположить, что хулиганство, вызванное экстремистскими мотивами, говорит о выражении лицом ненависти к отдельным социальным группам или отдельным личностям, которые отличаются по расовым, национальным или религиозным признакам. Но в данном случае стоит понимать, что посягательство имеет направленность не на общественный порядок в широком смысле, поскольку оно затрагивает интересы определенной социальной группы [5, с. 27]. Подобные умозаключения встречаются и в судебно-следственной практике. Так, например, Хамовнический районный суд г. Москвы, в котором рассматривалось нашумевшее уголовное дело № 1–170/12 по обвинению группы «Pussy Riot» в совершении деяния, закрепленного п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, пришел к выводу о направленности умысла и посягательства данных лиц не на общественный порядок в целом, а лишь в отношении конкретной социальной группы — группы православных верующих [11].

Какие бы споры относительно объекта преступного хулиганства не велись, понятие «общественного порядка» продолжает оставаться основной категорией в формировании определения объекта хулиганства. В отсутствие определения данного термина видится невозможным его отграничение от категории «общественной безопасности», и, соответственно, правильное решение вопроса об объекте хулиганства в целом.

В отношении определения общественного порядка в доктрине уголовного права отсутствует единство мнений. Так, например В. М. Винокуров под таковым понимает совокупность отношений, определяющих обстановку порядка и общественного спокойствия в общественных местах, которые обеспечивают достойное поведение в них граждан, нормальную работу публичных учреждений и организаций, а также физическую и моральную неприкосновенность личности в условиях пребывания в общественном месте [2, с. 19]. Другой исследователь А. Л. Иванов определяет общественный порядок в качестве системы «устойчивых, организованных волевых отношений между людьми», которые обусловлены всеми формами их жизненного уклада и существуют для того, чтобы обеспечить согласованное, ритмичное и прогрессивное развитие всех сфер человеческой деятельности» [4, с. 16]. В диссертационном исследовании А. В. Точка, посвященном общественному порядку как уголовно-правовой категории, автором определяется анализируемая категория в качестве сложившегося в обществе устойчивого порядка взаимоотношений между государством, социальными институтами и гражданами (в основе которого лежат моральные, нравственные и нормативные предписания), которым обеспечивается соблюдение и реализацию прав, обязанностей и законных интересов этих субъектов [7, с. 10].

Не обошел вниманием категорию общественного порядка и Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 15 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений», где разъяснено, что уголовно наказуемым хулиганством признается только такое «грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, которое совершено с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо по мотивам политической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». При этом Пленум воздержался от формулировки определения общественного порядка, поскольку не является органом, полномочным создавать новые нормы. Указанное обстоятельство, а также отсутствие законодательной формулировки понятий «общественный порядок» и «общественная безопасность» как в уголовном, так и в административном законодательстве, наличие оценочных признаков в формулировке ст. 213 УК РФ без их конкретизации, не может не вызывать сложности в квалификации анализируемого деяния.

В этой связи представляется необходимым отобразить в законодательстве конкретные определения понятиям «общественный порядок» и «общественная безопасность», закрепив их в примечании к соответствующей статье. Кроме того, учитывая, что с внесением законодательных изменений в ст. 213 УК РФ теоретических и правоприменительных проблем не уменьшается, необходимо говорит о том, что необходимо продолжать исследования данной нормы с целью поиска мер и способов ее дальнейшего совершенствования.

Литература:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 29.07.2018) [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.consultant.ru (дата обращения: 01.08.2018).
2. Винокуров В. Н. К вопросу о пределах действия статьи 213 УК РФ / В. Н. Винокуров // Российский следователь. — 2013. — № 23. — С. 19–23.

3. Данилина Н. Ж. Отличия хулиганства от смежных составов / Н. Ж. Данилина // Universum: экономика и юриспруденция. — 2018. — № 7 (52). — С. 52–54.

4. Иванов А. Л. Мотив хулиганства и иных преступлений, совершенных из хулиганских побуждений / А. Л. Иванов // Российский следователь. — 2013. — № 10. — С. 15–17.

5. Кадуцких П. А. Актуальные вопросы уголовно-правовой характеристики хулиганства / П. А. Кадуцких, И. М. Напольских // Вестник Белгородского юридического института МВД России. — 2018. — № 2. — С. 26–29.

6. Колоколов Н. Хулиганство: апофеоз эволюции / Н. Колоколов // ЭЖ-Юрист. — 2014. — № 33. — С. 13–15.
7. Точка А. В. Преступления против общественного порядка: криминализация, систематизация, уголовно-правовое содержание: автореф. дис. …канд. юрид. наук: 12.00.08 / А. В. Точка. — Краснодар, 2014. — 24 с.
8. МВД РФ. Статистика. Состояние преступности [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://xn--b1aew.xn--p1ai/reports/item/14070836/ (дата обращения: 01.08.2018).
9. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. — 2008. — № 1.
10. Приговор Серовского районного суда Свердловской области от 24.04.2014 по делу 1–192/2014 [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://rospravosudie.com/court-serovskij-rajonnyj-sud-sverdlovskaya-oblast-s/act-552314897/ (дата обращения 01.08.2018)
11. Приговор Хамовнического районного суда г. Москвы от 17 августа 2012 г. по уголовному делу № 1–170/12 [Электронный ресурс] // Архив Хамовнического районного суда г. Москвы. — Режим доступа: http://hamovnichesky.msk.sudrf.ru/ (дата обращения: 01.08.2018).