Разрыв вращательной манжеты плеча является одной из самых распространенных травм среди повреждений плечевого сустава в повседневной жизни [6]. Пациенты с такой травмой обычно предъявляют жалобы на боль, потерю мышечной силы и ограничение амплитуды движения в плечевом суставе. Исход и лечение таких пациентов зависит от многих факторов: возраст, сопутствующие заболевания, место работы, физическая активность, сила, курение; анатомическое строение сухожилия, этиология повреждения (травматическая или атравматическая) и вероятность ухудшения разрыва с течением времени; так же влияют мышечная атрофия и ожирение, состояние суставного хряща и положение головки в плечевом суставе. Традиционно считается, что сам разрыв является прямой причиной этих симптомов, но недавние исследования показали, что у некоторых людей, особенно у пожилых, наблюдаются бессимптомные повреждения вращательной манжеты плеча. Бессимптомное течение можно рассматривать как условие, при котором тело приспосабливается к разрыву через компенсаторные механизмы, и таким образом это должно быть целью консервативного медицинского лечения для разрывов ротационной манжеты. Поэтому не только диагностические методы, но и терапевтические, должны учитывать факторы, связанные с наличием симптоматических разрывов манжеты ротатора.
ОБЗОР
В работе Orvets et al. (2017) [4] изучали наличие осложнений у пациентов с вывихом плечевого сустава. Для этого было проведено исследование 89 человек, которых разделили на 2 группы. В первой группе МРТ проводилось до 6 месяцев от получения травмы (n = 44) и во второй более 6 месяцев (n = 45). Заключение МРТ включала оценку повреждений мягких тканей, в том числе суставной губы, капсулы, манжеты ротатора и тяжести повреждения хряща. Различия между 1 и 2 группой включали возраст (39,4 и 29,9 лет, соответственно, P <0,05) и количество вывихов (1,9 и 5,9 соответственно, P <0,0001). Распределение по полу было сходным между двумя группами (84 % и 80 % мужчин, соответственно). На МРТ в группе 1 было меньше повреждений хряща по сравнению с группой 2 (27 % и 73 %, соответственно, P ¼.0002). Повреждение хряща было 18 % легким, 7 % умеренным и 2 % тяжелым для группы 1 по сравнению с 38 % легкой, 31 % умеренной и 4 % тяжелой для группы 2 (P <0,0001). Было значительно меньше разрывов верхней суставной губы (34 % и 58 %, соответственно, P ¼.025) в группе 1 по сравнению с группой 2. Кроме того, разрывы вращательной манжеты плеча присутствовали в 50 % группы 1 и 2 группы (P ¼.021). Не было существенной разницы между группами 1 и 2 при разрыве нижней суставной губы (7 % и 22 %, соответственно, P ¼.069), повреждении суставной капсулы (25 % и 9 %, соответственно, P ¼.051), потери костной ткани (39 % и 40 %, P ¼.895). В итоге удалось выяснить, что у пациентов с вывихом плечевого сустава вне зависимости от времени проведения МРТ вероятность повреждения вращательной манжеты плеча составляет 50 %. Таким образом можно сделать вывод, что для избежания осложнений вывихов плеча и их раннего лечения, после вправления пациентам необходимо делать МРТ в ближайшие месяцы от травмы.
McMahon et al. (2014) [3] провели УЗИ плевого сустава на 141 элитном спортсмене старше 60 лет, с целью выявления повреждения вращательной манжеты и наличия болевого синдрома. В результате было выявлено: 20 человек с неизмененной манжетой (14,2 %), из которых у 5 % была болезненной, 23 — с тендинозом (16,3 %), из которых 30 % были болезненными. 68 с частичным разрывом (48,2 %), из которых 32 % были болезненными, а 30 с полным разрывом вращательной манжеты плеча (21,3 %), из которых 25 % были болезненными. Вывод: по итогу выяснили что у пожилых спортсменов (старше 60 лет) боли в области плечевого сустава на прямую связаны с повреждением вращательной манжеты.
Hiroshi Minagawa et al. (2013) [2]провели скрининг исследование 664 человека с целью выявить распространение симптоматических и бессимптомных повреждений вращательной манжеты плеча. Средний возраст испытуемых 69,5 лет (диапазон, 20–87 лет). У 22,1 % обнаружился полный разрыв вращательной манжеты плеча. Из них симптоматически проявлялись у 34,7 % и бессимптомно у 65,3 %. Распространенность за каждое десятилетие составляла 0 % в 20–40 лет, 10,7 % в 50 лет, 15,2 % в 60 лет, 26,5 % в 70 лет и 36,6 % в 80 лет. У 25,9 % выявили двусторонние повреждения вращательной манжеты плеча. На половой основе 61 из 242 мужчин (25,2 %) имели разрывы ротационной манжеты и 83 из 422 женщин (19,7).
Распространенность разрывов манжеты ротатора значительно возрастала с возрастом как у мужчин, так и у женщин. Частота у мужчин была значительно выше, чем у женщин в возрасте 50 и 60 лет. Бессимптомный разрыв вращательной манжеты плеча составил 50 % всех разрывов в 50-х годах, но в возрасте старше 60 лет доля была значительно выше, чем с симптоматическими проявлениями. Распространенность разрыва вращательной манжеты плеча на доминирующей стороне составила 17,8 % в правой руке и 17,4 % в левой руке, тогда как на недоминирующей стороне составляла 10,8 % и 17,4 % соответственно. В категории рабочих, частота разрыва ротаторной манжеты составляла 38 %, что было значительно больше, чем у безработных (20 %).
Atsushi Yamamoto et al. (2011) [5] провели медицинский осмотр 211 человек с разрывом вращательной манжеты плеча, с целью выявления различных вариантов течения (наличие болевого синдрома, ограничение движений в плечевом суставе) и учетом возрастных, гендерных и травмирующих факторов. Пациенты были разделены на 2 группы с симптоматическим и с бессимптомным течением. В первой (симптоматической) группе количество человек составило 65,4 %, а во второй (бессимптомной) — 34,6 %. Соотношение мужчин и женщин в бессимптомной группе составило 38.4 % и 61.6 % соответственно, а в симптоматической группе 43.9 % и 56.1 % соответственно. В бессимптомной группе в возрасте до 50 лет составляло 57,9 %; 72,9 % в возрасте от 50 до 59 лет; 67,8 % от 60 до 69 лет; 60,9 % от 70 до 79 лет, а 68,4 % составляли от 80 до 89 лет. Отношение наличия разрыва вращательной манжеты плеча в доминирующей и недоминирующей руке в 1 группе составило 51.9 % и 48.1 % соответственно, а во 2 группе 72.4 % и 27.6 %. По тяжести труда (легкая, средняя, тяжелая) в 1-ой группе 5.4 %/58.4 %/36.2 %; во 2-ой 11.2 %/51.0 %/37.8 %. Присутствие и отсутствие ранних травм в бессимптомной группе 5.4 % и 94.6 %, а в симптоматической 11.2 % и 88.8 % соответственно.
Brogan et al. (2014) [1] изучали распространенность разрывов вращательной манжеты плеча у пациентов с травмами плечевого сплетения с помощью МРТ, рентгенологического исследования и клинических методов оценки повреждения плечевого сустава. В исследовании участвовало 280 пациентов, 242 из них были мужчины, а 38 — женщины, средний возраст 33,4 года. Полный разрыв вращательной манжеты имели 8,2 % пациентов. У 21 человека было повреждено сухожилие надостной мышцы, у 8 подостной мышцы, а у 7 подлопаточной. 28,0 % испытуемых имели частичный разрыв вращательной манжеты плеча. Средний возраст составил 46,1 лет для пациентов с полным разрывом вращательной манжеты и 32,1 лет с частичным. 30 % пациентов с полным пореждением были в возрасте до 40 лет, а 83 % были менее 60 лет. Травма плечевого сплетения была в подключичной области у 64 пациентов (22 %), а у остальных в надключичной (78 %). Полный разрыв вращательной манжеты плеча присутствовал у 19 % из 22 % пациентов с повреждением в области подключичной области и только у 5 % из 78 % в надключичной области. Исходя из результатов исследования можно сделать вывод, что при травме плечевого сплетения необходимо проводить дополнительные методы обследования пациентов для исключения повреждений плечевой области, так как каждый десятый пациент имел повреждение вращательной манжеты плеча, что в дальнейшем приводит к разрывам вращательной манжеты, и, следовательно, для таких пациентов требуется коррекция лечения с учётом их патологии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Разрыв вращательной манжеты плеча не всегда вызывает симптомы, особенно у пожилых людей. Тяжелый вид труда может привести к возникновению повреждения. Распространенность также возрастала с возрастом, что разрыв может произойти в любом возрасте, а частота выше у пожилых людей.
Пациентам, которым проводилась МРТ более чем 6 месяцев после первичной травмы плеча, имели увеличение частоты повреждения вращательной манжеты плеча по сравнению с пациентами более 6 месяцев. Таким образом, необходимо провести болеераннюю диагностику провести хирургическую операцию на плече, чтобы снизить риск рецидивов и прогрессирования поражения.
Основной причиной, приводящей к несвоевременному оперативному лечению пострадавших, является несвоевременность диагностики имеющихся повреждений или недооценка их тяжести, а также позднее обращение самих пострадавших за медицинской помощью. Прогностически неблагоприятным фактором исхода лечения у пациентов с застарелой травмой ротаторного аппарата плеча является не только и не столько величина повреждения, сколько длительность имеющейся травмы, приводящей к ретракции и дегенеративным изменениям со стороны ротаторного аппарата.
Литература:
- Brogan D. M., Carofino B. C., Kircher M. F., Spinner R. J., Bishop A. T., Shin A. Y. / Prevalence of Rotator Cuff Tears in Adults with Traumatic Brachial Plexus Injuries / J Bone Joint Surg Am. 2014;96:e139(1–6).
- Hiroshi Minagawa, Nobuyuki Yamamoto, Hidekazu Abe, Kazuma Kikuchi / Prevalence of symptomatic and asymptomatic rotator cuff tears in the general population: From mass-screening in one village / journal of orthopaedics 10 (2013) 8–12.
- McMahon P. J., Prasad A., Kimberly A. / What Is the Prevalence of Senior-athlete Rotator Cuff Injuries and Are They Associated With Pain and Dysfunction? / The Association of Bone and Joint Surgeons1 2014.
- Orvets N. D., Parisien R. L., Curry E. J., Chung J. S., Murakami A. M. / Acute Versus Delayed Magnetic Resonance Imaging and Associated Abnormalities in Traumatic Anterior Shoulder Dislocations / The Orthopaedic Journal of Sports Medicine, 5(9), 2017.
- Atsushi Yamamoto, Kenji Takagishi, Tsutomu Kobayashi, Hitoshi Shitara, Toshihisa Osawa / Factors involved in the presence of symptoms associated with rotator cuff tears: a comparison of asymptomatic and symptomatic rotator cuff tears in the general population / J Shoulder Elbow Surg (2011) 20, 1133–1137.
