Статья посвящена приемам передачи аллитерации при переводе прозаического текста. Описана роль звукового оформления прозаического текста в его коммуникативном воздействии на реципиента. Рассмотрено явление звукосимволизма.
Ключевые слова: перевод, аллитерация, повтор, экспрессивность
Художественный перевод — перевод, который предполагает творческое преобразование подлинника с использованием всех необходимых выразительных возможностей переводящего языка, сопровождаемого возможно более полной передачей литературных особенностей оригинала [1, с. 6].
Художественная литература — это тексты, специализированные на передаче эстетической информации, поэтому средства ее оформления мы можем считать доминантами перевода [2, с. 314].
Рассмотрим более подробно понятие аллитерации, которая является одним из таких средств. Аллитерацией называется особый стилистический прием, цель которого — создание дополнительного музыкально-мелодического эффекта высказывания. Сущность этого приема заключается в повторе одинаковых звуков или сочетаний звуков на относительно близком расстоянии друг от друга [3, с. 277].
Выделяют несколько видов аллитерации. Аллитерация может быть полной, т. е. слова начинаются с одинаковых согласных или комбинаций: согласный + гласный, а также скрытой, т. е. комбинации находятся внутри словоформ [4, с. 138]. Звукопись свойственна лучшим образцам прозаических текстов, обладающих не меньшей силой воздействия, чем поэтические строки. В современном английском языке наиболее распространена «анафорическая» аллитерация, то есть повторение звуков в начале слов. Следует также отметить, что в английской традиции отсутствует столь жесткое разграничение между аллитерацией и ассонансом.
Передачу аллитерации в переводе рассмотрим на примере произведения Эдгара По «Тишина» на примере переводов В. В. Рогова и М. А. Энгельгардта. Это произведение, опубликованное в 1838 году, было ответом трандесценалистам, разделявшим идеи об общественном прогрессе, совершенствовании личности, возможности приближения человека к Богу.
Обратимся к первому предложению: «Listen to me», said the Demon as he placed his hand upon my head. Мыможемнаблюдатьповторениезвуков [h], [d]. Звук [h] встречается в анафорической позиции, он является нейтральным. Этот звук может ассоциироваться с шипением, тихим дыханием. Согласно Ж. Вандриесу, звук [d] рассматривается как звук, который производит мрачный, зловещий эффект [5, с. 174]. Негативное впечатление усиливается и тем, что данный звук используется как в виде анафоры, так и в виде эпифоры. Обратимся к переводам и посмотрим, сохранена ли аллитерация.
«Внемли мне», — молвил Демон, возлагая мне руку на голову. (В. В. Рогов).
«Слушай меня», — сказал Дьявол, положив руку мне на голову. (М. А. Энгельгардт).
Можно видеть, что в первом переводе В. В. Рогов попытался сохранить аллитерацию, используя при этом немного другие звуки [г], [л]. Однако количество аллитерируемых единиц меньше, чем в оригинальном тексте. Автор второго перевода предпочел не сохранять аллитерацию. Повторение звука [л] носит случайный характер.
Перейдем ко второму предложению: The region of which I speak is a dreary region in Libya, by the borders of the river Zaire.
Второй звук может ассоциироваться со словами roaring (ревущий), trembling (дрожащий). Так и в русской традиции его зачастую связывают с грохотом, рокотом и раскатом, ропотом. Сходную семантику в английском имеет звук [b], который является «темным». Обратимся к переводам.
Край, о котором я повествую, — унылый край в Ливии, на берегах реки Заиры… (В. В. Рогов).
Страна, о которой я говорю, пустынная область в Ливии, вдоль берегов реки Заиры. (М. А. Энгельгардт).
В первом переводе сохранен повтор слова «край», которое в оригинальном тексте является аллитерируемой единицей, в то время как во втором варианте переводчик применил синонимическую пару «страна — область». В обоих русских вариантах сохранен повторяющийся звук и количество единиц, которые имеют его в своем составе, но в языке перевода это не рассматривается как преднамеренный авторский прием, так как аллитерация в русской прозе имеет низкую степень осознаваемости.
Рассмотрим следующее предложения и проследим, нашла ли аллитерация отражение в переводе: …and the liliessighedone unto the other in the solemnity of their desolation.
Автор повторяет согласный звук [s]. Повторение данного звука навевает в английском языке silence(тишина), sorrow(горе), whisper(шепот). При аллитерации сочетания [dl] (desolation) «мажорный» звук «огрубевает» под воздействием «темного», что способствует появлению негативных эмоций. Необходимо подчеркнуть, что в рассказе «desolation» выступает одним из ключевых концептов, поэтому аллитерация выполняет экспрессивную функцию.
Обратимся к переводам:
…и лилии кивали друг другу и вздыхали в торжественном запустении. (В. В. Рогов)
…и лилии обменивались вздохами в безотрадном величии своего отчаяния.(М. А. Энгельгардт).
Как мы видим, в первом переводе наблюдается больше компонентов, содержащих звуки [з], [с]. Художественный прием передан. Во втором варианте присутствует повторение звука [з]. Однако в данном случае речь идет, скорее,о случайном совпадении. Художественный прием не нашел отражения в переводе.
Рассмотрим следующее предложение.
And the rock was gray, and ghastly, and tall, — and the rock was gray.
И утес был сер, мертвен, высок, — и утес был сер (В. В. Рогов).
И скала была серая, и прозрачная, и огромная — и скала была серая». (М. А. Энгельгардт).
Слово ghasty (мертвенный) имеет отрицательную коннотацию. В словаре Ожегова определяется как «холодный, безжизненный» [6, с. 338]. Данный эффект усиливается за счет неблагозвучного сочетания [gr], которое используется в анафоре и является частью повтора.
В обоих переводах сохранен повтор, который содержит в себе часть аллитерируемых элементов. Однако их количество мало, поэтому переводчики отказались от передачи аллитерации.
Рассмотрим следующий случай: …for the mantle of the night, and of the mist, and of the moon.В оригинальном тексте аллитерация строится на звуках [m] и [n], которые являются «светлыми» и контрастируют с общим настроем произведения, усиливая отрицательный эффект. В данном случае мы имеем дело с фиксированной аллитерацией — звуки повторяются в ударном слоге. Кроме того, аллитерация усиливается синтаксическим единообразием аллитерируемых элементов. Рассмотрим переводы:
…и ризы ночи, тумана, луны (В. В. Рогов).
…покров ночи и тумана, и луны (М. А. Энгельгардт).
Переводы данного отрывка практически идентичны. Аллитерация не передана, отсутствует ритмизация высказывания, характерная для оригинала.
Обратимся к следующему предложению: Then I cursed the elements with the curse of tumult; and a frightful tempest gathered in the heaven where, before, there had been no wind. (В. В. Рогов)
На примере этого предложения мы видим, что аллитерация может передавать не только звучание, но и сложное психологическое состояние. Так, в начале предложения преобладают глухие звуки [t], [k], которые символизируют «затишье перед бурей», так как во второй части превалируют звонкие согласные.
Тогда я проклял стихии проклятием буйства; и страшная буря разразилась на небесах где до того не было ветра (В. В. Рогов).
Тогда я проклял стихии проклятием смятения; и страшная буря разразилась в небесах, где раньше не было ветра (М. А. Энгельгардт).
В первом переводе автору удалось сохранить и повтор, и аллитерацию. Можно заметить, что аллитерация здесь обусловлена ритмизацией звукового состава, которая достигается посредством акцентуации: аллитерация присутствует в ударных слогах. Это сохранено в первом переводе, но утерян дополнительный оттенок, подчеркивающих различие смыслов и резкую перемену. Во втором переводе передан повтор, однако отсутствует ритм. Прием не был отражен в переводе.
Обратим внимание на следующее предложение:
«And the man shuddered, and turned his face away, and fled afar off, in haste, so that I beheld him no more».
«И человек затрепетал и отвернулся и кинулся прочь, так что я его более не видел». (В. В. Рогов)
«И человек содрогнулся, и отвратил лицо свое, и убежал прочь так поспешно, что я никогда не видал его более». (М. А. Энгельгардт).
В предложении оригинала повторяется звук [f], который является «темным». Поскольку это произведение является эмоционально-негативным, можно утверждать, что фоническая организация текста обладает прагматическим потенциалом, и определенная звуковая инструментовка способна вызвать отрицательные эмоции у читателя. Мы видим аллитерацию «темного» [f] как в эпифорическом, так и в анафорическом положении. Эпифора и анафора являются смежными, это усиливает «темное» впечатление, и у реципиента возникают неприятные ощущения. Однако авторы переводов отказались от сохранения художественного приема, так как количество аллитерируемых компонентов мало.
На основе анализа двух переводов, можно сделать вывод, что в данном конкретном произведении переводчики чаще отказывались от ее передачи. Как уже отмечалось ранее, аллитерация отражается в переводе, если в нее включено большое количество компонентов или она несет в себе ярко выраженный экспрессивный характер. Сравнив два перевода, мы можем сказать, что в переводе В. В. Рогова присутствует больше случаев сохранения данного стилистического приема, замысел автора передан более точно. Возможно, это можно объяснить тем, что перевод был выполнен позже, во второй половине 20 века, когда творчество Эдгара По было изучено в большей степени. Однако семантическая функция аллитерации в прозе недостаточно ясна и заслуживает дальнейшего исследования.
Литература:
- Казакова, Т. А. Художественный перевод: Учебное пособие. — СПб.: ИВЭСЭП, Знание, 2002. — 112 с.
- Алексеева, И. С. Введение в переводоведение. — М.: Издательский центр «Академия», 2004. — 352 с.
- Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. — М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1958. — 462 с.
- Маслечкина С. В. Сохранение аллитерации при переводе // Ученые записки Орловского государственного университета. — 2015. — № 3(66). — С. 138–141.
- Вандриес, Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю: пер. с фр. — М.: Соцэкгиз, 1937. — 410 с.
- Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка. — М.: Мир и Образование, Оникс, 2011. — 736 с.
