В данном исследовании нас, безусловно, интересует параметр рациональности с точки зрения его применения не только в рамках человеческой деятельности вообще, но и в конкретно - практических сферах, которые представляет интерес в рамках исследования современного рационализма. При этом речь идет о рационализме в контексте моделей деятельностного рационального поведения. А если перевести акцент в более широкую плоскость, то мы выйдем на рационализм в контексте новой неклассической парадигмы. Поэтому, как нам представляется, прежде всего, следует обозначить основные моменты, связанные с современной интерпретацией рациональности в контексте категориального аппарата современной теории познания.
При этом заметим, что анализ природы рациональности и её значение в системе человеческой жизнедеятельности представляет собой интенсивно обсуждаемую тему в рамках философской литературы. Зачастую проблемы рациональности отождествляются с фиксацией адекватных критериев научной рациональности. Действительно, имеется факт определенного размытия четких критериев научной рациональности. Однако при этом заметим, что проблема отчасти может заключаться в том, что сама проблема рациональности шире чем проблема рациональности в науке, так и в теоретическом познании вообще, то есть она будет охватывать не только рациональные формы познания, но и конкретно - способы человеческого действия и поведения.
Современные проблемы, связанные с кризисом идей рациональности, это, конечно, прежде всего, кризис классических представлений о рациональности, то есть он выступает как симптом общего кризиса методологических основ классической западноевропейской науки, и при этом связан с утратой адекватных концептуальных ориентиров, которыми руководствовалось классическая интерпретация рациональности.
Характерной особенностью понимания проблемы рациональности как в зарубежной, так и в российской литературе является появившаяся идея монологичности классического разума, что не могло не привести к тому, что появилось множество видов рациональности. В какой-то мере, произошла определенная релятивизация в интерпретации научного знания. В этой связи философская идея плюрализма в той форме, в которой она существует в современном познании, лишает саму идею рациональности её исходного принципа, который связан с познанием глубинных основ адаптации человека в окружающий его универсум.
При этом рациональность как бы растворяется в технологиях единичных парадигм человеческой жизнедеятельности. Однако в подобных ситуациях утрачиваются основания для выделения рациональности как некоторого единичного принципа культуры и способа отношения человека к миру, что в настоящее время необходимо для достаточно жесткого размежевания с прямолинейностью классической рациональной теории. При этом вполне справедливая критика может быть адресована её монополизму.
Следует заметить, что подобный рационалистический монополизм не является феноменом исключительно философского мышления. Он активно проявляется в ряде конкретных наук, которые пытаются выработать определенные рационалистические критерии, методы для построения тех или иных моделей.
Требуемые исходными установками рационального сознания соразмерность, соответствие адекватности позиции субъекта в реальности мира, в достаточно широком спектре призваны обеспечить эффективность как рациональности познания, так и рациональности человеческого действия. Рационально деятельностное отношение к социуму обязательно предполагает нацеленность на эффективность действия. Обязательным условием рациональной деятельности рационального отношения к миру выступают конкретные условия человеческого сознания по анализу соразмерности позиций субъекта той реальной ситуации, в которой он находится. Рациональность связана с осознанием адекватного понимания проблемной ситуации, в которой находится деятельностный субъект сознательного управления собственным поведением. Она предполагает два обязательных условия. Рефлексивный самоконтроль и учет требований реальности. Собственно ответственность и рефлексивный самоконтроль определяют свободу субъекта действия, которая противоречит субъективной зависимости от внешних действительных сил.
Рациональность предполагает альтернативность человеческого поведения, возможность его выбора из различных способов деятельности. При этом в зависимости от того, какие аспекты ментальных предпосылок деятельности становятся предметом рефлексивного контроля в процессе их объективирующего моделирования, - устанавливаются различные сферы, уровни, степени рационализации человеческой деятельности.
Следует признать, что ограниченностью классического рационализма являлось именно непонимание сложности процесса рационализации, упрощенное представление о прозрачности менталитета для рефлексирующего сознания. Современный рационализм должен исходить из относительности подобного самоконтроля. Реальная рациональность, в смысле осознанного поиска позиций, не осуществляется в чистом виде. Она охватывает различные стороны человеческого мироотношения, переплетаясь с нерациональными их формами.
При этом следует отметить, что присущие рациональности свобода выбора деятельности реализуется в поисках оптимального способа достижения исходно представленных целей. Степень рациональности зависит при этом от характера и масштабов, выбранных в данной деятельности целей, идей, сфер и ориентиров.
В настоящее время на приоритетный план выходит идея открытой рациональности, основа которой заключается в осознанной, как необходимое условие адекватного отношения к миру, готовности к постоянному совершенствованию оснований мироориентации человека как свободного и ответственного субъекта, контролирующего свои позиции по отношению к окружающему миру.
При этом вопрос формальной рациональности, например, в веберовском смысле или в смысле Швери [8], несколько отходит на вторые позиции. Идея открытой рациональности как принципа рациональности на познавательном уровне оказывается органически связанным с другими понятиями, обозначающими специфику человеческого бытия в действительности, то есть творчество, свобода, деятельность, самосознание.
Открытая рациональность не может быть обеспечена той степенью технологического металогизма, который возможен в ситуации закрытой рациональности. Подобная рационализация, до некоторой степени, присуща познавательной деятельности. В подобной ситуации указанные выше черты рациональности, которые представляются приоритетно в философской литературе, необходимо распространить на все те сферы, которые связаны с проблемами рационализма. В своей деятельности методолог всегда придерживается определенной модели рационального человека. Прежде всего это связано с пониманием предмета философского познания и деятельности.
Однако немаловажное значение имеет и тот концептуальный аппарат, которым реально располагает исследователь и который он использует.
Сама альтернативность моделей поведения субъекта следует из объективно существующей теории.
Но вопрос о предмете теории с точки зрения интерпретации остается открытым, поэтому вполне понятно, почему сейчас появляются все новые и новые подходы к анализу поведения человека. При этом наиболее простой путь прогнозирования формирования новых подходов можно осуществлять на основе сопоставления имеющихся в наши дни действующих гипотез относительно моделей поведения человека.
Но при этом более перспективным путем будет попытка интерпретации видов моделей поведения человека представленных в теории, благодаря различному пониманию фактора рациональности. Вне классической теории основная модель деятельностного поведения человека не отличается от его поведения, например, на рынке труда и капитала. Однако это происходит тогда, когда предмет самой теории включает все возможные области деятельностного человеческого поведения.
Но и в этом случае, определение предмета теории уже будет аналитическим, а не просто классификационным. Но с другой стороны, аналитическое определение предмета теории имеет ввиду обязательный собственный подход к исследованию, что делает вовсе не обязательным выделение какой-то особой сферы.
При этом нельзя не отметить, что ученые, не придерживающиеся неклассической традиции, широко пользуются классификационной моделью для обозначения специфических характеристик предлагаемых подходов и при этом, в подавляющем большинстве случаев, подобные подходы обозначают характеристику всех моделей поведения по двум основным критериям:
Информационной обеспеченности.
Ориентации собственных интересов.
Определяя условия интерпретации поведения человека как рационального человека, следует учитывать ряд структурных элементов его поведения:
Цель.
Средства её достижения.
Используемая информация.
С другой стороны, нельзя не учитывать, что само поведение человека есть определённый спектр возможностей его выбора. Рациональным может являться поведение направленное на реализацию поставленной человеком цели, а также поведение направленное на реализацию предписываемой человеку цели. При этом вопрос переносится в сферу синтеза осознаваемой и не осознаваемой цели поведения [1], [2], [3].
В настоящее время в теории широкое распространение получил принцип методологического индивидуализма, то есть, когда только индивиды принимают решение, а само общество может рассматриваться как результат взаимодействия между принимающими решениями индивидуумами.
Нужно оговориться, что принцип методологического индивидуализма служит не столько для объяснения поведения отдельного человека, сколько для объяснения организации общества в целом. Само использование методологического индивидуализма позволяет исключить из аналитической деятельности социальные идеи, которые будут рассматриваться как самостоятельные явления, при этом имеющие свой пониженный по возможностям инструментарий.
С позиции определения цели в модели человеческого поведения следует выделить инструментальную и ценностную рациональность. Инструментальная рациональность характерна для неклассического варианта современной теории, что же касается ценностной рациональности, то она ближе к другим социально-гуманитарным теориям.
Рациональность выступает как инструментальная, если человеческая деятельность связана с выбором средств, в большей степени подходящих для реализации выбранной цели. Поэтому инструментальной рациональности будет соответствовать концепция рациональности, которая используется в неклассической теории. Подобная обусловленность определяется основным свойством инструментальности, которая связана с заранее выбранной целью.
Что же касается вопросов формирования самих целей, то ответа на него данная концепция давать не будет. Такое свойство рациональности следует из принципа методологического индивидуализма.
В итоге оказывается, что деятельный агент будет рациональным лишь в той ситуации, когда он эффективно концентрирует некоторую выбранную цель, в рамках предельно четко оборачиваемых возможностей. При этом естественно, что рациональность может пониматься и как объективная, и как субъективная. Это зависит от того, формирует ли субъект адекватную картину действительности или же речь идет о субъективно определенной цели на фоне возможных альтернатив, предполагая, что сама цель выступает в качестве критерия выбора среди имеющихся возможностей.
Вопрос об их необходимости решается достаточно четко при неизменности самой цели. В обратном случае, предполагающим изменение цели как результат изменений в системе, предпочтение отдается не сопоставляемым ситуациям выбора как не существующим в рамках работающей теории.
Одним из возможных направлений в решении подобных проблем является поиск целей более высокого уровня. Инструментальность рациональности и связанная с ней предпосылка об определенности предпочтений обусловлены возможностью математизации модели принятия решений.
В случае, когда используется понятие инструментальной рациональности, сам субъект рассматривается как некоторая определенность, при входе в неё существует совокупность данных, а при выходе уже принятое решение, то есть собственно какие процессы происходят в рамках этой неопределенности с точки зрения инструментальной рациональности установить достаточно сложно.
Однако особого значения этот факт не имеет именно потому, что постулатом является внутренняя согласованность предпочтений, то есть экзистенциальные проблемы снимаются внутренней экзистенцией человека и рассмотрению не подлежит. Внутренняя экзистенция человека рассмотрению не подлежит, поэтому снимаются трудности связанные с мотивацией процесса принятия решений, при этом не всегда можно использовать предпосылки о стабильности предпочтений.
Но как следует из неклассической теории, это означает, что человек должен выбирать не между различными типами блага, а как раз между различными типами собственных предпочтений. И в этом случае вопрос о существовании ценности и проблема определения ценностей становятся рациональными.
Рациональность будет являться ценностью, если в ней объектом выбора будет являться непосредственная цель. Таким образом, человек выбирает цель для реализации, а затем ищет средства для реализации. Поэтому процесс целеполагания становится одним из важнейших элементов моделей поведения человека. Вполне справедливым будет отметить, что ценностная рациональность непосредственно связана с потребностью человека к самовыражению. Если же провести параллель с инструментальной рациональностью, то это будет означать ни что иное как перенос приоритета с цели на средства.
Ценностная рациональность обычно поднимает вопрос, связанный с теоретико-познавательными противоречиями и в результате обычно возникают затруднения в самом процессе принятия правильных решений. Наиболее оптимальным выходом являться поиск и обозначение тех данных, которые создают познавательный диссонанс. На следующем шаге вырабатываются адекватные индивидуальные решения, которые уже при работе с моделями представляются как ценностно-рациональные.
Неклассическая теория в качестве исходного момента непосредственно принимает принцип рациональности. Однако альтернативные концепции в основном построены на основе неопределенности, с позиций которой интерпретируется понятие рациональности. В этой связи можно выделить модель ограниченной рациональности, которая является распространенной в неинституциальной теории. Конлиск, например, выделяет четыре фактора, которые позволяют обратить достаточно серьёзное внимание на понятие ограниченной рациональности. Первый фактор связан с большим числом эмпирических условий в пользу ограниченной рациональности людей принимающих решения. Второй фактор связан с прогностическими возможностями моделей ограниченной рациональности. Следующий фактор связан с неубедительностью обоснования использования неограниченной рациональности. Четвёртый фактор позволяет отличать необходимость достижения соответствия поведения и принятия решения относительно некоторого предмета теории [7].
То есть выделение полной и частичной рациональности основывается на том, сколь полно учитывается в модели имеющиеся альтернативы использования ограниченных средств реализации поставленных целей.
Фактически концепция полной рациональности предполагает существование такого исследователя, который учитывает все возможные альтернативы на стадии принятия решения. При этом полная рациональность предполагает выполнение двух основных условий:
Внимание и интеллект человека является неограниченными, что позволяет в качестве рационального рассматривать человека, который способен реализовать лучшую альтернативу; то есть такое положение явно является нереалистичным.
В рамках концепции полной рациональности нельзя обнаружить возможности открытия новых ресурсов.
Постулат относительно ограниченности интеллекта требует другого взгляда на информацию, когда она сама оказывается компонентой человеческого поведения. То есть возникает потребность в принятии решений, предполагающих уход от большого объёма самой информации на основе использования многоуровневого поиска.
Ограниченность интеллекта определяет переход от полной рациональности к ограниченной, которая переносит приоритет с результата на процесс. В этой связи традиционное поведение может быть обозначено как процедурно рациональное, так как в этом случае изменяется время принятия решений. Однако, с другой стороны, сам выбор в процессе принятия решений может быть обозначен через недостаточно эффективный аппарат процедурной рациональности. То есть на уровне конкретной ситуации ограниченная рациональность должна быть дополнена процедурной.
Литература:
Алле М. Поведение рационального человека в условиях риска: критика постулатов и аксиом американской школы // THESIS, 1994, Т. 2, № 5, С. 12-18.
Делокаров К.Х. Мировоззренческие основания современной цивилизации и ее глобальный кризис // Общественные науки и современность, 2000, № 3, С. 20-31.
Дидро Д. Последовательное опровержение книги Гельвеция “О человеке”. Соч. в 2-х томах. Т. 1. - М., 1991, 351 с.
Дюркгейм Э. Ценностные и «реальные» суждения // Социологические исследования, 1991, № 2, С. 24-31.
Касавин И.Т., Сокулер З. А. Рациональность в познании и практике. - М., 1989, 192 с.
Лой А.Н. Время как категория социально-исторического бытия // Вопросы философии, 1979, № 12, С. 73-80.
Манхейм К. Диагноз нашего времени. - М., 1994, 700 с.
Швери Р. Теория рационального выбора // Вопросы экономики, 1997, №3, С. 25-34.