В статье анализируются внесенные в 2013 году в Гражданский кодекс РФ изменения, касающиеся исчисления сроков исковой давности. Проводится соотношение между целями института исковой давности и целями института свободы договора. Делается вывод о неоправданном законодательном ограничении свободы в заключении бессрочных договоров.
Ключевые слова: свобода договора, натуральное обязательство, исковая давность, судебная защита прав.
Федеральным законом от 07.05.2013 N 100-ФЗ в Гражданский кодекс Российской Федерации (далее — ГК РФ) были внесены изменения, касающиеся, в частности, сроков исковой давности и правил их исчисления [1].
Норма п.2 ст.200 ГК РФ в настоящее время выглядит следующим образом: «По обязательствам, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, срок исковой давности начинает течь со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется срок для исполнения такого требования, исчисление срока исковой давности начинается по окончании срока, предоставляемого для исполнения такого требования. При этом срок исковой давности во всяком случае не может превышать десять лет со дня возникновения обязательства» [2].
В приведенной норме установлены специальные правила исчисления субъективного и объективного сроков исковой давности для обязательств, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования.
Целью настоящей статьи является рассмотрение вопроса о том, насколько оправданным с политико-правовой точки зрения является ограничение судебной защиты права требования кредитора в такого рода обязательствах в виде установления десятилетнего срока исковой давности, который начинает исчисляться со дня возникновения обязательства.
Актуальность проблемы подтвердило постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 15.02.2016 № 3-П [3]. Однако предметом проверки стала не сама норма ст.200 ГК РФ, а норма ч.9 ст.3 Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ, согласно которой сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 года. Таким образом, законодатель придал новым нормам обратную силу, что повлекло за собой возникновение следующего рода ситуации.
Гражданин Потоцкий Е. В., выступая в качестве заимодавца, заключил в 2000 году несколько договоров займа, в которых конкретный срок возврата суммы долга не был установлен. 15 июля 2013 года гражданин Потоцкий Е. В. предъявил к заемщику требование о взыскании денежных средств. Не получив сумму займа, 18 сентября 2013 года (то есть уже после вступления в силу рассматриваемых изменений) он обратился в суд с указанным требованием.
Суд апелляционной инстанции не согласился с решением суда первой инстанции, которым было удовлетворено заявленное требование, и указал, что истцом пропущен введенный с 1 сентября 2013 года десятилетний объективный срок исковой давности для обязательств, срок исполнения которых не определен, и начинающий течь со дня возникновения обязательства.
В передаче кассационной жалобы на рассмотрение областного суда, а впоследствии и на рассмотрение Верховного Суда РФ было отказано по мотиву истечения срока исковой давности.
Гражданин Потоцкий Е. В., полагая, что его права нарушены, обратился в Конституционный Суд РФ (далее — КС РФ), который отметил, что норма, придающая обратную силу подобным изменениям, является неконституционной, поскольку лишает участников гражданского оборота, которые состоят друг с другом в длительных (более десяти лет) договорных обязательственных правоотношениях, права на судебную защиту.
Стоит обратить внимание на то, судья КС РФ Г. А. Гаджиев изложил особое мнение, полагая, что на конституционность нужно было оценивать сам абз.2 п.2 ст.200 ГК, непосредственно устанавливающий такой десятилетний срок (который, кстати, по его мнению, является не сроком исковой давности, а пресекательным сроком). Гаджиев Г. А. указывает, что законодатель, во-первых, лишил права на судебную защиту всех тех участников гражданского оборота, которые состоят в длительных обязательственных правоотношениях, а во-вторых, вмешался в конституционно значимое право на свободу договора, введя, по сути, запрет на заключение бессрочных обязательств.
Получается, что по истечении десяти лет со дня возникновения обязательства оно становится натуральным, то есть лишенным исковой защиты. Действующий ГК РФ не предусматривает такого вида обязательств, хотя в Концепции совершенствования общих положений ГК РФ предлагалось ввести следующие норму: «натуральным признается обязательство, по которому требования кредитора не подлежат судебной защите» [4].
В литературе предлагается определиться, являются ли тождественными понятия «натуральные обязательства» и «обязательства с истекшим сроком исковой давности». По данному вопросу существует несколько точек зрения: одни авторы полагают, что «в натуральном обязательстве преобразуется всякое гражданско-правовое обязательство, по которому кредитором пропущен срок исковой давности для предъявления требования к должнику»; однако большинство авторов склоняются к мнению, что данные категории не являются тождественными, поскольку «у обязательств с истекшим сроком исковой давности в отличие от натуральных обязательств сохраняется определенный механизм государственного принуждения (хотя, безусловно, в ослабленном виде)» [5; с.107].
Разница между данными понятиями влечет серьезные практические последствия. Натуральное обязательство предполагает, что в случае возникновения спора суды откажут в принятии искового заявления, поскольку данные требования не подлежат судебной защите. Обязательство с истекшим сроком исковой давности предполагает, что суды не смогут отказать в принятии искового заявления по основанию пропуска срока исковой давности, поскольку согласно п.1 ст.199 ГК РФ, «требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности», а согласно ст.205 ГК РФ, в исключительных случаях срок исковой давности может быть восстановлен [2]. Необходимо учитывать, однако, что речь здесь идет о субъективном сроке исковой давности.
С учетом правовой позиции, высказанной в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», следует признать, что обязательства с неопределенным сроком исполнения, а равно обязательства, срок исполнения которых определен моментом востребования, по истечении десяти лет с момента их возникновения действительно превращаются в натуральные, поскольку, как указал Верховный Суд РФ, «если иное прямо не предусмотрено законом, указанный срок не может быть восстановлен» [6].
Однако были ли у законодателя достаточные основания для того, чтобы лишить определенных участников гражданского оборота права на судебную защиту по истечении определенного периода времени?
Несомненно, институт исковой давности имеет свое назначение. Согласно ранее выраженной правовой позиции КС РФ, «институт исковой давности в гражданском праве имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников, способствовать соблюдению хозяйственных договоров, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных гражданских прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов» [7].
Граждане и юридические лица свободны в заключении договора (п.1 ст.421 ГК РФ). В том числе, они могут заключить договор, срок исполнения которого не определен или определен моментом востребования (при отсутствии прямого запрета в законодательстве). Думается, что если лица заключили такой договор, то они принимают на себя все риски, которые с этим связаны: в частности, должник несет риск предъявления кредитором так называемого «задавненного» требования. Должник по договору осведомлен о своем долге, а десятилетний объективный срок исковой давности, начинающий течь со дня возникновения обязательства, позволяет ему уйти от обязанности погасить долг в принудительном порядке.
Законодатель, вводя данное положение, перекладывает на кредитора обязанность совершить первый шаг, то есть предъявить требование о взыскании долга с таким расчетом, чтобы не пропустить срок исковой давности (в пределах 10 лет со дня возникновения обязательства). Таким образом, законодатель занимает «продолжниковскую позицию». Однако стоит ли ограничивать кредитора подобным образом в случае, когда стороны прямо договорились о бессрочном характере действия договора? Получается, что данное условие ничего не значит. Оно есть, но по истечении указанного срока кредитор не имеет права истребовать долг в судебном порядке.
Логично предположить, что теперь, поскольку свобода договора ограничена, кредиторы не будут заинтересованы в заключении таких договоров, так как по истечении 10 лет со дня его заключения они фактически утратят возможность вернуть долг.
Однако стороны ведь потому и заключают договор, срок исполнения которого не определен, поскольку им это удобно — у должника нет возможности исполнить обязанность по договору в конкретный срок, и он не может точно сказать, когда будет иметь такую возможность, а кредитор готов подождать, сколько необходимо. Почему же в данной ситуации, когда кредитор идет на определенные уступки должнику, именно он оказывается стороной, которая может пострадать в последующем?
Представляется, что единственным обоснованием включения изменений в ГК РФ явился лишь учет целей института исковой давности без их соотнесения с целями института свободы договора и целями самих сторон, вступающих в обязательственные отношения.
Литература:
- Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ (с изм. от 15.02.2016) «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2013. № 19. Ст. 2327.
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 31.01.2016) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
- Постановление Конституционного Суда Российской Федерации по делу о проверке конституционности положений части 9 статьи 3 Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина Е. В. Потоцкого от 15.02.2016 № 3-П // URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision223459.pdf
- Концепция совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации (одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 7 октября 2009 г.) // URL: http://www.privlaw.ru/files/concep_11_2009.pdf
- Ильичев П. А. Исковая давность. Проблемы теории и правоприменительной практики: дис…канд.юрид.наук.12.00.03. Москва, 2014.
- Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 12. 2015.
- Определение Конституционного Суда Российской Федерации по жалобам граждан Бронникова Валерия Акимовича и Володина Николая Алексеевича на нарушение их конституционных прав положениями статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации от 03.11.2006 № 445-О/2006 // URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision15467.pdf
